В Магеллании - [14]

Десятилетний сын Карроли — Альг — в пироге ждал отца, который никогда не расставался с мальчиком после смерти жены, жительницы Огненной Земли, умершей несколько лет назад.

Внезапно около лодки появились два патагонца. Ребенок не хотел оттолкнуть пирогу от берега, что спасло бы его, но лишило бы отца надежды на спасение.

Один из патагонцев прыгнул в лодку и схватил мальчика.

В это время Карроли увидел, что враг уносит сына, и бросился вдогонку. Около его уха просвистела стрела, выпущенная другим патагонцем, но не задевшая его… И в то же мгновение прогремел выстрел. Смертельно раненный похититель покатился по земле, а освобожденный ребенок бросился к отцу. Оставшийся в живых бросился в сторону стойбища…

Выстрел был произведен человеком, только что подоспевшим к месту сражения. Это был Кау-джер.

Нельзя было терять ни мгновения. Все трое быстро столкнули пирогу в воду и прыгнули в нее. Она находилась уже в кабельтове от берега, когда подбежавшие патагонцы выпустили тучу стрел, одна из которых попала в ребенка. Что касается стойбища, то оно было полностью разрушено, многие якана погибли в схватке, а остальные разбежались по округе. Таковы были обстоятельства, при которых близко сошлись Кау-джер и индеец-каноэ. Они уже знали друг друга, встречались, когда «благодетель» во время бесконечных поездок по Огненной Земле оказывался в береговых поселениях.

Полученная мальчиком рана внушала некоторые опасения, поэтому Кау-джер решил не оставлять мальчика, пока тот будет нуждаться в его помощи. Отец же, стоя на коленях, повторял:

— Вылечи его, вылечи…

— Вылечу, — отвечал Кау-джер, убедившийся, что рана не смертельна.

Подняв парус, пирога при благоприятном северном бризе вышла из Баия-Инутиль. Обогнув мыс Валентайн на оконечности острова Досон, лодка прошла по Магелланову проливу, затем по проливу Кларенс, обойдя остров того же названия, и, наконец, через пролив Кокберн вошла в пролив Бигл. Спустя двое суток она остановилась в хорошо защищенной бухточке Исла-Нуэвы, острова, расположенного у восточного входа в пролив Бигл.

Мальчик уже был вне опасности — рана затягивалась. Карроли не знал, как и благодарить Кау-джера, дважды спасшего жизнь сыну.

Привязав лодку, индеец отвел Кау-джера в сторону.

— Там мое жилище, — сказал он. — Хочешь его посмотреть?

— Да, Карроли.

— Если решишь побыть у нас несколько дней, будешь дорогим гостем. Затем на пироге я отвезу тебя на ту сторону пролива. Если же пожелаешь остаться навсегда, мой дом станет твоим домом и я стану твоим другом. Здесь ты будешь у себя…

— Что ж, пожалуй, — ответил Кау-джер, глубоко тронутый словами индейца.

Сыну Карроли исполнилось десять лет. Для своего возраста Альт был сильным и хорошо владел трудным ремеслом отца. Когда Карроли проводил по проливу корабли, сын обычно сопровождал его. Но, когда прошло несколько лет, ему часто случалось оставаться на Исла-Нуэве, и, как мы помним, его не было с отцом, когда Кау-джер и Карроли везли индейца, раненного ягуаром, в стойбище валла.

С тех пор Кау-джер не покидал больше Исла-Нуэву и не расставался с Карроли и его сыном. Их дом стал обителью Кау-джера, и жизнь для них изменилась к лучшему: жилище было немного переоборудовано и благоустроено благодаря деньгам Кау-джера. Но это новое существование не оторвало «благодетеля» от благотворительных дел. Число его визитов в туземные племена не уменьшилось, и, когда за Кау-джером присылали, Карроли чаще всего сопровождал его. Непрочную пирогу Карроли вскоре сменил на добротную шаланду «Вель-Кьеж», приобретенную после кораблекрушения одного норвежского судна в проливах возле острова Вулластон. Работать стало легче и безопаснее. Карроли, отличный моряк, получил тем самым судно, выдерживающее длительные переходы, и смог расширить свою лоцманскую практику на всю восточную часть Магелланова пролива.

Так прошло несколько лет, и трудно было предположить, что эта независимая жизнь, добровольно избранная Кау-джером, каким-либо образом может измениться. Но однажды неожиданное и невероятное событие нарушило ее размеренное течение.

V ИСЛА-НУЭВА

Остров Исла-Нуэва, имевший форму неправильного пятиугольника, невелик — всего два лье в длину и одно в ширину; он служил форпостом для тех, кто входил в пролив Бигл с востока. Здесь росли даже деревья: нотофагус, дримис Винтера, миртовые, попадались кипарисы средней величины. Равнины заросли колючим кустарником, остролистом, барбарисом, низкорослым папоротником. В защищенных от ветра местах проглядывала плодородная почва, пригодная для выращивания огородных культур. Там же, где слой гумуса был недостаточен, особенно у песчаного берега, природа выткала ковер из лишайников, мхов и плаунов.

И вот на таком острове, на внутреннем склоне высокой скалы, обрывавшейся к морю, индеец Карроли жил уже лет десять. Кроме него, других поселенцев не было, по крайней мере постоянных, потому что в теплое время года сюда наведывались огнеземельцы за тюленями и другими ластоногими, издавна облюбовавшими эти места. Охотники ставили шалаши в глубине бухточки, и Карроли их присутствие никогда не причиняло хлопот. С наступлением же первых холодов они исчезали, на Исла-Нуэву возвращалось обычное спокойствие.