В любви и боли - [179]

- Она самая! Оставила тебе за день, наверное, сообщений под тыщу. Уже не знала, что и думать или как связаться! Администраторы твоего долбанного отеля, понимаешь ли, не разглашают о передвижении своих постояльцев третьим лицам! Тебе определенно пора оттуда съезжать, дорогая моя, и я говорю об этом вполне серьезно!

Тот самый волнующий момент, когда тебя начинает крыть противоречивыми эмоциями, не понимая до конца, что именно тебе хочется сделать в эту самую секунду и больше всего – расхохотаться или... разрыдаться.

Соскальзываю с дивана на мягкий палас, продолжая слушать обвинительный монолог переволновавшейся подруги (похоже, сегодня это заразное состояние), четко понимая лишь одну отрезвляющую истину – я ни хрена не готова! Не была готова ДО этого и скорей всего так никогда к этому и не адаптируюсь! Слишком быстро... слишком сильно и запредельно – удар за ударом. Мне даже не дают возможности очухаться, отдышаться, прийти в себя, перед тем как нанести следующий, куда более сокрушительный, почти смертельный нокдаун.

Ноги по инерции несут к панорамному окну с выходом на широкую террасу лоджии... Взгляд едва ли задевает россыпь ночных огней совершенно не спящего Леонбурга. Яркое полотно мерцающих светлячков-диодов с движущимися змейками автотрасс, растянувшееся до самой кромки четкой линии горизонта между небом и землей... между черной бездной небесного купола и переливающейся горящим золотом (местами красным золотом) раскаленных "угольков" земли обетованной. А ведь когда-то я очень любила наблюдать и снимать ночные города.

Нет, я не ищу района Риверз-Гарден-Парк, хотя, это не так уж и сложно. Достаточно найти широкое, прочерченное яркой линией освещения устье реки Великой Эммы, разделившую северную Столицу на две почти равные части. По ту сторону берега, на запад и должен находится твой дом. Это почти просто... пусть сейчас и далеко... но не так далеко, как хотелось бы...

-...Так ты уже вернулась?.. Бля! Мне нужны подробности! Ты его видела? Разговаривала с ним?.. А его жену? Сына?

Не знаю, что больнее – пытаться держаться до последнего, искать способы задавить это в самом зародыше... или наконец-то дать ему выйти на волю, выпустить из себя? Что ни хрена оно не в зародыше, его размеры давным-давно побили все мыслимые рекорды, и слова Сэм только все усугубляют... меткими выстрелами стальных арбалетных болтов в самую серцевину раскрывшейся наизнанку раны.

Не замечаю, как прижимаюсь спиной и затылком к стене, как поднимаю дрожащую руку, чтобы смахнуть с лица сбежавшую слезу.

Я переоценила свои силы. Попытка пройтись, размять ноющие после каблуков ноги, провалилась при первых же шагах. Коленки трясутся, буквально подгибаются, выбивающая слабость скручивает захлестнувшей волной прямо под дых с последующей мощной отдачей во все части тела... с рикошетом в саму голову.

- У него прекрасная жена... Очень красивая! – голос еще не дрожит, но уже на подходе. Горло перехватывает, перетягивает невидимой петлей вместе с дыханием, но я каким-то чудом продолжаю говорить и даже понимать о чем именно.

- Что, красивей тебя или меня?.. – Сэм в своем репертуаре, и я готова ее за это расцеловать прямо сейчас, была бы она рядом со мной. А может мне надо, чтобы кто-то просто меня обнял и... согрел?

- Элл, ну что такое? Там же наверняка до хрена всего было! Столько часов проторчать в этом гадюшнике!.. Кстати, какая у них квартирка? Ты успела сделать парочку снимков на мобилку?.. А он?.. Ты с ним говорила или, как обычно, успели лишь перекинуться парочкой вежливых фраз?

Кажется, я медленно скатываюсь, сползаю спиной и затылком по стене, практически не замечая боли в голове из-за цепляющихся за фактурные обои мокрых волос... Я не чувствую ее совсем, меня кроет абсолютно другой, боле ощутимой и выворачивающей... как и не пытаюсь больше стирать с лица бегущие из глаз ручейки соленой влаги.

- Сэм... - больше не хочу и не собираюсь себя сдерживать, это сильнее меня, и оно вот-вот вынесет мне мозг, если я сама не вырву его из себя через глотку криком или рыданием. – Боже... Сэм! Я не могу... Я так больше не могу! Наверное, я спятила... окончательно еб**улась на всю голову! Но я... я хочу... Бл**ь!.. Я...ХОЧУ... ЕГО!!!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Все так просто? Захотелось переспать, перепихнуться (или более традиционный вариант - трахнуться!) с самим президентом Глобал-Вижн, с собственным босом? Я же вроде к тому моменту окончательно протрезвела. Или это еще не успела заснуть в голове перевозбужденная случившимся малышка Эллис Льюис – перепуганная почти до смерти маленькая девочка, которая не знала, куда бы еще забиться и как бы поглубже, лишь бы окончательно укрыться от этого наваждения? Хотя, кого я обманываю? Она прекрасно знала, чего хотела и к чему так отчаянно и почти сознательно тянулась – спрятаться на груди того, кто сам же ее так и напугал, едва не до икоты... свернуться калачиком на его коленках и жаться в его бедра до тех пор пока нервный озноб не сойдет на нет... не снимется его теплыми знающими ладонями.

Так вот ты что ты задумал! Довести буквально до срыва... Заставить поверить, захотеть до сумасшедшей одержимости, до конвульсивного припадка-желания забиться на полу в истеричных мольбах остановить все это... прекратить... сделать хоть что-нибудь, чтобы оно наконец-то вышло из меня, из моей головы, моего тела, из вен, из самой крови... вырвать вместе с рубиновыми осколками моей ничтожной, стертой твоими пальцами в пыль жалкой сущности... вместе с тобой!