В любви и боли - [146]

- Здравствуйте, Эвелин. – а меня что заставило подняться с дивана? Хотя я и не сделала ни шагу навстречу этой… вечно непредсказуемой леди Совершенство! Мне абсолютно не хочется выглядеть на её фоне нервной, зажатой и плюс ко всему комплексующей Эллис Льюис. Но мои руки уже скрещиваются у груди, внутренние локтевые захваты пережимают напряжёнными «петлями» обе ладошки, возможно, выдавая меня с потрохами данным «поверхностным» жестом непримиримой бунтарки на плахе. Наблюдать, как твой «палач» изящно вплывает внутрь твоего номера во всём своём неподражаемом великолепии…

Не скажу, что её одежда лучше и шикарней, как скажем, новое чёрное полупальто с чёрным меховым воротником и манжетами (расстёгнутое на распашку над синей сатиновой блузкой и узкой атласной серо-бирюзовой юбкой из широких горизонтальных складок), но всё равно продолжаю ощущать себя не в своей тарелке… особенно в своих водолазке и брюках, в которых она видела меня в эту пятницу.

- Очень рада застать вас здесь… - слегка отступает в сторону от открытого проёма дверей, поворачиваясь к нему лицом с не сползающей ни на секунду улыбкой услужливой секретарши.

Интересно, у неё бывают хоть какие-то законные выходные, там отпуска… больничные? Или она, как и Джордан Крамер, висит на телефоне с программой слежки Джи-Пи-Эс от моего мерседеса все 24 часа в сутки?

- Да, можете пройти и сложить всё на диван.

Мой дар речи окончательно распрощался с моими голосовыми связками. Пока я офигивала с каждым гулким ударом собственного сердца всё больше и конкретней с отвисшей челюстью и приоткрытыми губками… молоденький чернявый служащий отеля в тёмно-изумрудной форме с золотыми нашивками, пуговицами и прочими аксельбантами (не знаю, кто он там, коридорный, стюард или портье) довольно-таки энергично и ловко заносил в гостиную моего номера большие белые пакеты с чётким логотипом RED VALENTINO. Скажи мне кто-то ради розыгрыша, что это подделка, я бы откровенно рассмеялась ему в лицо, пусть далеко не нелегко и непринуждённо, но зато от всей души.

Очнулась я из этого прессующего полузабытья благодаря внутреннему инстинкту ревностного укола. Моя рука сама потянулась, схватилась за лямку сумки с драгоценейшей фотоаппаратурой до того, как рядом с ней выложили в длинный ряд несколько пухлых пакетов разных размеров и содержания.

- Это что? – меня даже не тянет сосчитать их общее количество. По любому их было больше чем два, намного-намного больше. Тем более сами платья внесли в номер следом за первым мальчиком в двух больших (ещё и кожаных!) мешках для одежды. Слава богу, третьей ходки с третьим коридорным больше не последовало. Зато на диване не осталось вообще ни одного просвета из свободного места.

- Я позволила себе смелость выбрать для вас все необходимые аксессуары и прочие не менее важные мелочи, на своё усмотрение… Если вы конечно не возражаете, мисс Людвидж. – она способна разговаривать без этой своей ласковой улыбочки? Как будто это сможет остановить меня от нестерпимого желания послать её вместе со всем её выбором куда дальше, чем откуда она пришла.

В отличие от Робин, меня совершенно не пробирает подростковым ажиотажем – броситься на мешки с платьями или тщательно упакованные коробки в фирменных пакетах. Мой день рожденья был в августе, а до рождества ещё целых два месяца, так что… про безвозмездные подарки от чистой души определённого дарителя говорить пока ещё рановато.

- Как можно вообще возражать, когда всё уже давным-давно сделано, выбрано и КУПЛЕНО без моего на то ведома, участия и согласия?! – и почему мне кажется, что в выборе всех этих вещей принимало участие куда больше людей, а вернее… учитывалось мнение лишь одного конкретного участника. Только не говорите, что он не имеет никакого понятия о вашем с Робин сговоре!

- БО-ЖЕ-МОЙ! – восхищенный, повысившийся на несколько "писклявых актав" голосочек перехватывает мое внимание и тут же совершает контрольный по глазам и парящему совсем не в Нирване сознанию... темно-красным пятном длинного вечернего платья в вытянутых ручках Робби. Она как раз держит его за "плечики" треугольной вешалки одной рукой, а второй вытягивает в сторону отмеряющим жестом дополнительный декоративный элемент – очень длинный узкий шарфик-"трансформатор", перетянутый по косой на корсете платья в двух узлах-петлях мини-перевязью.

Не успеваю опомниться, очухаться, выплыть из накрывшей по самую макушку кантузии, как Роб уже разворачивается в мою сторону и несет его прямо на меня. Нежный лоснящийся вельвет гранатового бархата в полупрозрачных слоях тончайшего шифона с длинной обтягивающей и чуть расклешенной от колен до пола юбкой. Всего одна лямка-"рукав" из того же струящегося невесомого шифона и мягкий облегающий корсаж-корсет с ассиметричными чашечками лифа (и кажется, молния сбоку, а не на спине, слава богу!). И все это нереальное совершенство Робин пытается сейчас приложить к моему оцепеневшему телу прямо поверх моей черной водолазки?

- Зашибись! Это... это не платье... это произведение искусств!

- У Валентино каждая модель из этой серии – само по себе уникальное и неповторимое произведение искусства! Главное, чтобы оно нашло свою единственную и исключительную хозяйку.