В любви и боли - [117]

Боже, кажется я только что реально влипла. Теперь по любому не отвертеться. Саманта Грин возвращается или рыжая пантера в изумрудном платье-бюстье наносит свой первый ответный удар.

В этот раз и мне придется одеть каблуки, чтобы не выглядеть на ее фоне неприглядным пигмеем. В который раз, глядя в ее расстёгнутый бежевый плащ, у меня возникло вполне обоснованное предположение, что будь Брендон Арчер сейчас в городе, хрена с два он отпустил бы свою невероятно шикарную женушку в таком виде, одну, на другой конец города. Мини обтягивающее платье из жатого атласа над очень длинными ножками в колготках-сеточке – да тут и у меня дыхание перехватывает...

- Это было давно... очень давно и... по пьяни! - ну же, Элл, ты же понимаешь, что это неизбежно. И Сэм уже не слезет с тебя, пока не добьется своего.

Поднимаю левую руку, на время перекладывая блузку в правую, и "обреченно" поворачиваю запястье внутренней стороной вверх. Саманта хватается за мою ладонь с какой-то нездоровой жадностью, как тот маньяк, узревший свою самую одержимую слабость.

- А можно поподробнее? Увы, я курсов экстрасенсов и медиумов не заканчивала, читать прошлое и будущее по чужим наколкам не умею... Это что, чайка? Или кто? Почему птица?

- Я же говорю, что была тогда пьяной в стельку! По-твоему, я бы смогла сделать с собой такое при полном уме и здравой памяти?

- Вот мне и интересно, что такого должно произойти, чтобы Эллис Льюис рискнула пойти на подобное "безумие"? Я еще могу понять кого-то другого, увидеть татушки на ком угодно, но... НЕ НА ТЕ-БЕ! – Сэм не то что отрицательно качает головой, скорее демонстрирует свое абсолютное недоверие с преждевременным осуждением. – Еще есть?

Мне удалось каким-то чудом выдернуть руку из ее не в меру цепких пальчиков с пугающим гелиевым маникюром и при этом не поцарапаться о ее арт-роспись самой. Когда она успела так "разукраситься", ведь в четверг она выглядела типичной затюканой домохозяйкой, забывшей, что такое настоящий отдых со времен первой беременности.

- Только одна буква и все! – пытаюсь непринужденно пожать плечами пока (наконец-то!) пропускаю обе руки в рукава блузки. – Очень маленькая... буковка.

- Буква? Где?! Какая еще буква?

Отступать поздно. Кажется, все прошедшие десять лет, что пролегли между нашими жизнями непреодолимой стеной из тысяч событий, происшествий и забитых до отказа шкафов со скелетами, теперь трещали по швам, рассыпаясь на глазах и в руках крошками размякшего алебастра.

- Просто буква!

- Эллис Льюис, не дразни меня! Ты же знаешь, как я этого не люблю!

- Буква "М"! Ее практически не видно...

- Ты это серьезно? ГДЕ?!!

- Тоже на запястье... на втором! Не на клиторе же! – скажи, что она выбита у меня именно на клиторе, Сэм не побрезговала бы заглянуть мне и между ног.

Два раза повторять не приходится. Быстро и уверенно перехватывает мою правую руку и без лишних вопросов-просьб оттягивает плотный манжет чуть ли не до самого локтя.

- Твою мать, Элл! Ты что, не могла выбрать другой шрифт, чтобы с другой стороны казалось, что это дабл Ю? Это же реальный шиздец! Как же нужно было так упиться, а главное, по какому такому особому случаю, чтоб пойти... на ТАКОЕ!

Судя по всему, она говорила сейчас именно о маленькой буковке "М", красующейся по центру моего правого запястья, а не о двух предыдущих наколках.

- Это всего лишь буква! Она может означать что угодно! – вырываюсь и с куда большим усилием, чем до этого, не понимая, почему вообще продолжаю разыгрывать данную комедию в святую невинность. А главное, перед кем! Перед Самантой Грин?!

- Да иди ты! И какую душещипательную сказку ты плела всем своим парням, включая Брайана? Это память о твоей любимой, но все еще живой маме, или обожаемом коте по кличке Мефистофель? Кстати, а почему только "М"? Где недостающая парочка "D" и "J"? Или ты успела протрезветь к тому моменту, когда тебе добивали "М"? Ты поэтому мне о ней не рассказывала? Или ее история еще убойней, чем само ее значение-смысл?

- Это было девять лет назад, Сэм! Девять гребаных лет назад! И тогда у меня не было соответствующего желания говорить по телефону до чего и от отчего я так допилась!

Как это мне еще удавалось так спокойно натягивать на себя брюки и почти спокойно застегивать на планках блузки длинный ряд мелких пуговок?

- И в какой именно день!

- Девять лет назад? – хмурится, по-деловому скрещивает у груди руки, но все еще не догоняет смысла в услышанном. – О каком это дне ты говоришь?

- Ты это сейчас вполне серьезно? – из груди вырывается слишком сдавленный и нервный смешок, выдавая с потрохами все мое натянутое до предела внутреннее состояние.

Почему мне так сложно вспоминать и говорить об этом сейчас? Почему, черт возьми?! Десять лет? Господи, такое ощущение, что прошло не больше десяти дней! Разве раны возможно настолько освежить и вспороть-вывернуть всеми нервами наружу? Или это последствия последних дней?.. последней ночи?

- Я думала, ты сразу... догадаешься! – даже качаю головой и поджимаю губки, будто не верю в ослабленную память самой зрячей и дотошной подруги. – День бракосочетания Дэниэла Мэндэлла-младшего и Реджины Спаркс! Я решила отпраздновать его вместе с подружками по курсам художественной фотографии. Ну... вот и отпраздновали по всем канонам классики жанра, упившись в умат, а где-то уже за полночь, по дороге не помню до чьей квартиры, решили заглянуть в салон татуировок. Черт... Сэм, я даже не помню почему и как выбрала все эти рисунки, и сами места под них!