В лучах Черного Солнца - [18]

». В исходной форме первоматерии Меркурий «воистину является Первочеловеком, распространившимся по физическому миру, а в своей сублимированной форме он есть полностью воссозданный Первочеловек».

… Юнг пишет: «Мы вполне можем назвать светом основную мистерию философской алхимии». Огненные искры, или scintillae, искры света природы, ««Мира Души» уже пребывали в хаосе, в первоматерии, когда мир только появился». Именно из этих «крошечных искр духа составлена сияющая фигура сына. Они соответствуют частицам света, заключённым в тёмной Physis…». Они суть символы сознания, и их психологическая значимость состоит в том, что они представляют собой автономные комплексы, «которые могут обладать, как рассеянные психе, определённой собственной светимостью».

По существу Юнг говорит об этом свете: «Почти всегда он персонифицировался как сын… чистый и простой daimonion». Эта фигура — и Сын Макрокосма, и Бог, и креатура. У него есть многочисленные аналогии в «языческой», христианской, иудейской и арабской традициях. Как мы уже упоминали, он — алхимический Меркурий. Он — «человек света» у Зосимы, Адам Кадмон кабалы, homo maximus Парацельса, Метатрон Зохара и персидский Гайомарт. Для Юнга он является архетипическим образом Самости.

В качестве света природы эта тайная субстанция «находилась во внутреннем мире человека» и была для алхимиков «вездесущей и всепроникающей сущностью, мировой душой и «величайшим сокровищем», самым сокровенным и потаённым numinosum человека. Вероятно, нет лучшего психологического понятия для него, чем коллективное подсознательное, чьим ядром и упорядочивающим принципом является самость («монада» алхимиков и гностиков)».

Обнаружив Самость в материи, алхимики там же нашли и Бога. «Мировая душа считалась той частью Бога, которая формировала квинтэссенцию и субстанцию Физис». Значит, «алхимики проецировали на материю даже высшую ценность — Бога».

Меркурий — гермафродит и вмещает «как женский элемент, Sapientia и материю, так и мужской, Святой Дух и дьявола». Здесь мы сталкиваемся с непростыми отношениями между материей, женским, и злом, которые продолжают тревожить нашу культуру. Меркурий «являет собой не только духовное и физическое, но и объединяет в себе нравственно высшее и низшее»

… Меркурий — (символ) бессознательного. Меркурий, связанный с тьмой и подземным миром, «ни в коем случае не является христианским дьяволом». Скорее последний возник в результате «дьяволизации» Меркурия. Меркурий — это Люцифер, «затемнение изначального светоносца, который сам никогда не бывает светом; он — phosphoros, несущий свет природы, свет луны и звёзд…»[76].

Менли Холл в «Энциклопедическом изложении…» упоминает, что римский бог Меркурий олицетворялся с египетским Тотом, греческим Гермесом Трисмегистом, наиближайший к Богу, Посланец Богов. Приведем интересную цитату из «Разоблаченной Изиды» Е.П. Блаватской относительно Меркурия и Тота-Гермеса:

«Пифагор преподавал своим ученикам, что Бог есть вселенский ум, которым все проникнуто, и что этот ум в силу его вселенской тождественности может передаваться от одного объекта к другому и может быть заставлен творить предметы одною только силою воли человека. У древних греков Куриос считался богом-Разума (Nous).

«Корос (Куриос) означает чистый ни с чем не смешанный ум-мудрость», — говорит Платон.

Куриос есть Меркурий, божественная мудрость, и «Меркурий есть Сол» (Солнце), от которого Тот-Гермес получил свою божественную мудрость, которую он, в свою очередь, принес миру в своих книгах»[77].

В «Повседневной жизни алхимиков…» Серж Ютен приводит гравюру из книги Столциуса «Viridarium Chymicum» (1624 г.), где изображен обобщенный символ Великого Делания, над фигурой Андрогина (Вишну и Чакини Шакти?) помещен символ Меркурия расположенный в центре шестиконечной звезды, т. е. шестилепесткового лотоса Свадхистханы или руны Hagal. Сам Андрогин — Меркурий. В немецком алхимическом трактате XV в. Дух Меркурия изображен в виде солнечно-лунного андрогина над головой которого сияет 6-ти лучевая звезда[78]. Там же у С. Ютена имеется гравюра 1574 г. «Душа Меркурия (ртути)» (Anima Mercury, Турнэйссер цум Турн, «Quinta essetia»)[79], где показана женщина, из живота которой исходит свечение. Вспомним энергию ци распространяющаяся из Свадхистханы по всему телу.

Таким образом, налицо совпадение характеристик алхимического Меркурия, руны Hagal и Свадхистханы: плотский аспект, самость, сочетание в себе двух начал Абраксаса: разрушения и созидания. Еще одно подтверждение того, что Меркурий соответствует Свадхистхане, это то, что на средневековых алхимических гравюрах Меркурий изображают стоящим на драконе или на змее. Змея — символ Кундалини, которая находится в Муладхаре, чакре расположенной под Свадхистханой, под Меркурием.

Василий Валентин называет философский камень алхимиков универсальным Меркурием, сияющим в темноте, «словно маленькое солнце». Французский адепт Николь Фламель в трактате «Объяснения фигур» так говорит о дарующем алхимику озарение философском камне: «Так он (философский камень) теперь уносит человека из этой юдоли скорби, из этого горестного состояния бедности и недомогания, в славе поднимает его на своих крыльях над стоячими водами египетскими (коими являются ординарные мысли смертных), заставляя его презреть жизнь и богатства мира сего, денно и нощно размышлять о Боге и его святых, желать эмпиреев небесных и пить из сладостных источников вечной надежды.