В лесу - [2]

Борен сконфуженно разглядывал свои башмаки и не ответил на вопрос жены.

— И тогда он понял, каких я строгих правил, — продолжала она, — и начал за мной ухаживать честь по чести, как порядочный молодой человек. Ни одного воскресенья не пропустил. Он был по уши влюблен в меня, господин мэр. Я тоже его любила, очень-очень любила! Он был такой красивый молодой человек в ту пору!

Ну и, короче говоря, в сентябре он женился на мне, и мы купили лавку на улице Мучеников.

В первые годы нам пришлось туго, господин мэр. Дела шли плохо, какие уж тут загородные поездки! Да и отвыкли мы от этого. Когда занимаешься торговлей, голова занята кассой, а не всякими пустяками. И мы потихоньку старились, сами того не замечая, жили себе спокойно и уже совсем не помышляли о любви. Если не замечаешь, что тебе чего-то недостает, то и не жалеешь об этом.

А потом, господин мэр, дела наши пошли в гору, мы перестали бояться, что останемся без куска хлеба. И вот тут что-то случилось со мной, а с чего — поверьте, я и сама не пойму!

Вдруг я стала мечтать, будто пансионерка, честное слово! Погляжу, как по улицам везут тележки с цветами — и сразу слезы на глазах. Сижу в кресле за кассой, и вдруг покажется мне, что запахло фиалками, и сердце так забьется!.. И тогда я вставала, и выходила за порог, и смотрела на кусочек синего неба между крыш. Если глядеть на небо с улицы, оно похоже на реку, на большую реку, она как будто вьется и все ниже спускается к Парижу, и ласточки скользят в ней, как рыбы. Подумать только, такие глупости в мои годы! Что поделаешь, господин мэр, если всю жизнь трудишься, не покладая рук, приходит такая минута, когда замечаешь, что все могло быть по-иному, и вот тут-то и начинаешь жалеть! Подумать только, двадцать лет подряд я могла целоваться в лесу, как другие прочие, как другие женщины! И я думала: до чего же, должно быть, хорошо лежать в тени под кустами с кем-нибудь, кого любишь! И мечтала об этом все дни напролет, все ночи! Представляла себе, как отражается лунный свет в воде, и мне даже хотелось утопиться!

Поначалу я не осмеливалась говорить про это с господином Бореном. Понимала, что он только посмеется надо мной и скажет — иди-ка ты лучше в лавку, торгуй иголками да нитками! И, надо признаться, господин Борен уже не очень-то меня волновал, но ведь я видела себя в зеркале, я хорошо понимала, что и сама ни единого мужчину уже не взволную!

И тогда я собралась с духом и предложила ему съездить за город, в те места, где мы с ним познакомились. Он сразу согласился, и вот мы приехали сюда нынче в девять утра.

Стоило мне ступить на тропку меж хлебов, я будто сразу стала прежней. Женское сердце никогда не стареет! Клянусь вам, господин мэр, я увидела моего мужа не таким, какой он сейчас, а каким был когда-то! Даю честное слово, мне словно хмель в голову ударил! И я стала обнимать его и целовать, а он, кажется, удивился больше, чем если бы я начала его душить. И все повторял: «Да ты с ума сошла! Совсем сбрендила сегодня. Что это тебя так разбирает?..» А я его не слушала, слушала только, что мне сердце шепчет. И заставила его войти в лес... И вот теперь!.. Я вам правду сказала, господин мэр, чистую правду.

У мэра было чувство юмора. Улыбаясь, он встал.

— Идите с миром, сударыня, — сказал он. — И не грешите больше... в тени под кустами.