В лабиринте замершего города - [33]

Штандартенфюрер снизил голос до хриплого шёпота:

— Это мы, именно мы, выполнив волю фюрера, оставили Варшаве только камни, в то время как ваш генерал и вся ваша трусливая шайка…

— Но, осмелюсь напомнить, я вам помогал… — от волнения полные щеки гауптмана покрылись испариной.

— К вам это не относится, но учтите, гауптман: вы знаете Прагу — предместье Варшавы. Танки и огнемёты в сочетании с минированием подвалов — это было великолепно. Теперь от репетиции с маленькой Прагой мы перейдём к большой. Вы меня понимаете?

Дангофер нажал кнопку. В дверях вырос рыжий штурмбаннфюрер.

— Генрих, — сказал Дангофер, — поручаю гауптмана с его молодцами вашей охране. Он начнёт минирование в восемь утра. Срок — пять дней. Возьмите карты, — подвинул рулон, лежавший на столе. — Вы, гауптман, свободны.

Капитан вышел, эсэсовец задержался в дверях.

— Когда они закончат работу, позаботиться о здоровье гауптмана?..

— «Натюрлих, майн либер фрейнд»[29], — словами популярной песенки ответил Дангофер.

Штандартенфюрер кичился своей эрудицией.

Стенограмма сохранила окончание ночного разговора в старинном зале.

Дангофер: — Клаус, как с радистом, которого схватили вчера?

Клаус:— Он оказался слабее, чем мы думали. Судя по аппаратуре и тексту, работал на Лондон.

Дангофер:— Будете консультировать лейтенанта Кирстнера. Лейтенант, вам придаются восемь пеленгаторов комендатуры и моторота СД. Мы покажем этим ожиревшим боровам из гестапо, как надо работать. Каждый дом, в котором будет обнаружен радист, уничтожайте тут же танками. Агентов подвергать немедленной обработке. Исключение составляют лишь радисты военной разведки русских. Они нам нужны живыми, их связные тоже. Понимаете, только они сейчас меня интересуют! Мы должны сделать Прагу глухонемой, иначе передышки не будет.

Да, штандартенфюрер был предусмотрительным человеком. И он не ошибся в своих предположениях: передышки оккупантам, действительно, не было.

* * *

Покорны приносил отпечатанные в подпольной типографии сводки от Советского Информбюро. Вашел молча читал, хотя и сам слушал передачи прифронтовых радиостанций и знал, как сжимается стальное кольцо вокруг логова гитлеровцев. Он мог бы слушать эти вести и десятки раз!

Понимал, что в Центре знают многое об обстановке в Праге. И сознание того, что он тут не один, его согревало. А Центр сейчас интересовали любые детали, которые по мере стремительного развития событий могли приобрести огромное значение.

Вашел присел к радиоприёмнику. Москва передавала:

— …Сегодня, в 21 час, столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Белорусского фронта, в том числе 1-й польской армии генерал-лейтенанта Поплавского, ворвавшимся в Берлин, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырёх орудий…

Вашел не мог сдержать своих чувств и прибежал в кухню.

— Что такое, Ота? — спросила Ружена.

— Наши в Берлине! В Бер-ли-не!..

Этобыла огромпая радость. Казалось, все горести, опасности уже позади. Но в Праге фашисты свирепствовали. Исчезло несколько связных, погибли явки на Малой Стране, на товарной станции. Да и сами гитлеровцы держались в этом городе, словно на вулкане. На стенах домов появлялись листовки, рассказывающие о боевых делах партизанских отрядов имени Яна Жижки, о жизни в освобождепных от врага районах. Подпольщики информировали жителей столицы о наступлении советских войск.

Вечером 28 апреля прибыл взволнованный Аккерман:

— Страшное дело, Отто! Прагу хотят сдать американцам!

И рассказал всё, что было известно. Протекторат обратился к главнокомандующему американскими войсками в Европе генералу Эйзенхауэру с предложением сдать столицу. Епископ Пиха, в свою очередь, отправил письмо Папе — просит посодействовать вступлению англо-американских войск в Чехию.

Вашел поспешил в мастерскую, включил рацию.

«Центр. Соколову. Немцы хотят сдать Прагу американцам. Протектор доктор Франк 27 апреля выслал на переговоры к американцам в город Эгер премьер-министра протектората Бинерта и министра Грибы. 28 апреля министры вернулись обратно. Икар».

Понимая важность этой информации, Икар отправил текст через Аккермана и на базу Крылова. Но посланная им радиограмма была получена Центром. Будто коснулась его плеча рука Соколова, когда оттуда ответили: «Большое спасибо. Сведения очень ценные. Соколов».

Когда будут опубликованы документы Великой Отечественной войны, мы узнаем о том, что Эйзенхауэр сообщил руководителям Генерального штаба Красной Армии о намерении американцев наступать на Прагу. В ответ было заявлено, что советские войска уже приступили к операции, в результате которой от фашистов будут очищены берега Влтавы.

Но осуществление этой операции стоило огромнейших усилий, и началась она, как всегда, бойцами невидимого фронта.

Информации накапливалось столько, что один Икар не в силах был её обработать. По заданию Центра Крылов искал пути для переброски в Прагу на подмогу Вашелу радистки Майи Саратовой. И снова на помощь пришёл Аккерман. Всё было подготовлено.

Первого мая Соколов получил радиограмму:

«Резидент для Леры — Выккаря — рабочий завода ЧКД — Прага. Старый коммунист. Имеет связь с подпольной коммунистической организацией. Может осветить Прагу и окрестности. Его адрес: Прага, Выршковице, ул. Булхарска, 23. Крылов».