В лабиринте замершего города - [18]

Шрифт
Интервал

Все полученные сведения группа сообщает в Центр по радио и добытые документы направляет в Центр со связными, выделенными из состава группы. Пароль для перехода линии фронта: «Я от Крылова иду к Соколову. Доставьте меня в крупный штаб».

Пароль для связи с подпольщиками в Чёска Тржебова: «Вас здрави Лаушман, ктери паматуе на ваши праце в жупанстве и на ваши чланки в „Виходочешскем обзоре“[14].

Все радиограммы направлять на имя Соколова.

Радиосвязь круглосуточная.

Действующая Армия. 20 февраля 1945 года».

* * *

Вечером 20 февраля 1945 года на аэродроме Ченстохова немного в стороне стоял военный самолёт. К нему цепочкой направилась группа людей в штатском. Заработали моторы. Машина поднялась и взяла курс на юго-запад. Крейчи, усевшись в левом ряду, стиснул в руках ремни парашюта.

Вскоре началась качка.

— Зенитки? — спросил кто-то из ребят.

— Наверное, горы под нами, — успокоил Крейчи. — Наши Карпаты…

Крылов взглянул на часы: вот-вот самолёт будет над точкой высадки. Да, из кабины вышел один из пилотов:

— Ну, ни пуха, ни пера!..

Крейчи подошёл к люку предпоследним…

Сырой воздух обжигал лицо, ветер метался в стропах, относя в сторону. Под парашютом оказался лес. Купол парашюта запутался в сосняке. Радист достал нож, освободился от ремней. Заметил короткие вспышки фонаря: это Крылов подавал сигнал к сбору.

Явились Саратова и Лобацеев. Затем отыскался Богданов. А Веклюка нашли под дубом: лежал на спине и глухо стонал. Оказалось, парашют зацепился за верхушку дерева. Веклюк раскачался, схватился за ствол. Но, обрезая стропы, сорвался и упал. На него свалился тяжёлый рюкзак.

Саратова наскоро перевязала Бронислава.

Группа уходила от места приземления. Веклюка несли по очереди на сбитых из осины, неудобных носилках. Богданов шёл последним — обрабатывал табаком следы. Только в глуши леса устроили привал. Крылов внимательно осмотрел подрывника: было видно — у того серьёзно повреждён позвоночник. А медлить нельзя: гитлеровцы слышали, наверное, ночной самолёт и начнут облаву. Решили поискать ближайшее село. Крылов вместе с Крейчи пошёл разведать местность, двое остались с раненым, а остальные выдвинулись для круговой охраны.

Разведчики шли медленно, вслушиваясь в ночную тишину. На окраине села увидели дорожный указатель. Пичкарь прочитал надпись: «Рабштайнска Льгота, окрес Хрудим».

Развернули карту. Крылов, присев, осветил её карманным фонариком.

—Чёрт возьми!—ругнулся он. — Мы же очень далеко от Чёской Тржебовы!

Вернувшись, послали радиограмму: «Центр. Соколову. Группа выброшена в районе города Хрудим с ошибкой в 35 километров от намеченного места, у Бронислава сильное повреждение при десантировании… Принял решение уходить в лес в направлении города Високе Мито. Крылов».

Тащить дальше груз — четыре рации, комплекты запчастей и медикаменты — было рискованно. Все закопали в чаще, замаскировали. Потом двинулись в путь.

Утром вышли к небольшому селению Мезигожи. На окраине виднелась одинокая хата. Вперёд двинулись трое. Два разведчика остались у ворот. Крейчи, знавший чешский, зашёл во двор. На стук открыл хозяин. Крейчи, поздоровавшись, начал осторожный разговор. Хозяин, назвавшийся Йозефом Новотным, кивнул в сторону леса:

— Вы оттуда? Русские?

Дмитро не стал таить, сказал прямо: «Да!». И добавил, что в лесу — раненый товарищ, ему нужны помощь и убежище.

— Чего же стоишь? Неси своего соудруга, — ответил хозяин.

Вскоре Крейчи и Сапко принесли Веклюка. Хозяйка к тому времени нагрела воды, вскипятила кофе. Веклюку приготовили место в сарае.

Там у нас солома, — сказал Новотный. Ему будет тепло…

— Вы не беспокойтесь: мы — честные чехи.

И всё же оставляли Бронислава с неспокойным сердцем. Как-никак, эти Новотные — люди незнакомые, а к ним в любое время могли прийти гестаповцы. Но выбора не было.

Разведчики двинулись дальше. К утру следующего дня подошли к большому селу Луже. Надо было передохнуть, справиться о дороге. Заметили мельницу — решили зайти и попытать счастья. Вскоре Крылов беседовал с хозяином. Франтишек Прохазка — как назвался мельник — все понял с полуслова. Согласился доставить разведчиков до села Радгоста на своём грузовике.

Ещё одна приятная встреча: познакомились с чешскими патриотами. Они рассказали, что связаны с бежавшими из плена советскими бойцами, носят им в лес продукты. Посоветовали наведаться в село Рзи, к деду Маклакову.

— Кто этот дед? — спросил Крылов.

— Он русский, а живёт здесь с первой мировой войны.

Пошли по лесной кромке, тянувшейся вдоль узкой дороги. С огородов пробрались к избе на опушке. Стали ждать, присматриваться. И вот дверь открыл неторопливый, спокойный человек. Подошли к нему Крылов и Крейчи. Маклаков посмотрел на них прозрачно серыми глазами, чуть задержал взгляд на оружии и сразу же заговорил по-русски, сильно окая:

— Что стоять-то на ветру? Заходите, заходите, люди добрые.

— Как угадали, кто мы? — обеспокоенно спросил его Крылов.

— Как же мне своих-то не признать? — пожал плечами дед. — С первого взгляда понял, что вы — русский. А друг ваш, видать, местный…

Судьба человека, с которым довелось встретиться разведчикам, была столь необычайной, что о нём стоит рассказать.


Еще от автора Семен Григорьевич Близнюк
Костры ночных Карпат

Это было в Карпатах, за месяц до начала войны. Майской ночью берегом Теребли недалеко от посёлка Буштины шли трое — в рыбацких сапогах, с удочками, сетью. Но не речка позвала их в ночь. Остановились на лугу. Здесь решили принять советский самолёт с радистом на борту.В книге — очерки о военно-разведывательных группах, созданных в Закарпатье в предгрозовые годы, о людях, ставших разведчиками не по призванию, а по велению сердца.Здесь нет вымышленных лиц и событий. Истории, о которых пойдёт речь, богаче вымысла.


Рекомендуем почитать
Вестники Судного дня

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.