В лабиринте "Ведьм" - [117]

Все стали подтягиваться к Хозблоку и вставали полукругом у маленькой, неприметной двери, которую Китяж заметил только тогда, когда к ней подошёл самый здоровый, стриженный наголо, бандит. Открыв дверь, бритый согнулся почти пополам и сунул в неё руку. Поискав там что-то, он довольно кивнул и встал. В руке у него была цепь. Бритый потянул цепь на себя, чтобы вытащить на свет того, кто был прикован к свободному концу. А тот, кто там был, явно не хотел вылезать и сопротивлялся. Но толи сил у него было не много, толи бритый был крепче, через тридцать секунд сопротивление было сломлено, и на свет буквально вылетел изрядно побитый человек в изорванной милицейской форме.

«Да это же участковый!» — чуть не крикнул Китяж, — «Так вот куда он пропал».

А повар, тем временем, протянул миску здоровяку. Здоровяк отмахнулся и что-то грозно сказал пленнику. Пленник опустил голову. Бритый дёрнул за цепь, но участковый продолжил стоять. Здоровяк дёрнул за цепь так, что пленный не устоял на ногах и упал на землю. Как только он попытался встать, бритый, довольно крепко пнул его ногой по рёбрам. А потом ещё. И ещё…

Тяжин снова потянулся за винтовкой. Ему очень хотелось поймать в прицел этот бритый затылок. Нет. Стрелять он не думал. Он играл жизнью. От осознания того, что зверь, который сейчас издевается над беззащитным пленником, в одну секунду может превратиться в груду мёртвого мяса, на душе у Тяжина становилось спокойнее. Злость уходила куда-то далеко, в глубины подсознания и не показывала носа. Оставался только холодный расчёт. Снайперу нужен не только зоркий глаз и твердая рука, но и ясная голова. Он успокоился, но бинокль уже не брал. Так и лежал с винтовкой.

А на бедолагу участкового напялили изрядно потрёпанную фуражку и представление началось. Здоровяк водил его, как медведя на цепи, а он подходил к каждому бандиту, прикладывал ладонь к фуражке и что-то говорил. Перед некоторыми, бритый здоровяк бил его под колени и он падал на землю. Здоровяк пытался заставить его целовать берцы, но это ему не удавалось. Тогда он снова начинал бить пленного. Всё это вызывало бурю хохота со стороны глазевших. У всех, но не у Китяжа.

Когда представление подошло к концу, бритый оттащил избитого и измождённого участкового назад, в маленькую дверь. Затем, он забрал миску у повара и швырнул её на пол этой маленькой тюрьмы. Стало понятно, что вся еда, которая была в миске, разлетелась по полу. Громко, так что услышал даже Китяж, бритый захохотал и щёлкнул задвижкой на двери.

Дальше, все потекло своим привычным чередом. Кто-то встал в спарринг. Кто-то разбирался в каких-то бумагах и планах. В три часа прошла смена караула. В этот момент Кирилл заметил, что караульные вооружены. Автоматы мирно лежали в шаговой доступности от караульных и были неплохо замаскированы, а те, кто дежурил на въезде, вообще носили их в открытую. А ещё, тогда окончательно убедился, что постов семь. Из нежилого домика вышел немолодой дядька с европейскими чертами лица. Прямо на пороге его сменил другой европеец.

«Эти европейцы — снайперы. Три снайпера» — смекнул Китяж, — «Значит, следующая смена караула в одиннадцать. Отлично. Время есть. Надо только к ужину успеть».

И он незаметно нырнул назад, в заросли кустов шиповника…

* * *

После непродолжительного сеанса радиосвязи, прапорщик Анатолиев ака Фашист, матеря про себя Китяжа, принялся собирать только что разобранное оборудование. Собирал и укладывал он его около часа. Затем, он взял отложенный в сторону восьмимиллиметровый капроновый шнур и полез на высокую берёзу, которая росла прямо рядом с машиной. Привязав конец шнура почти к самой верхушке, он сбросил моток на землю и слез сам. Следующий этап ему доставил массу удовольствия. Он включил лебёдку, что была вмонтирована в бампер Хаммви, разматываться. Отмотав метров десять, он выключил механизм, взял крюк, что был на конце лебёдки и снова полез на дерево. В этот раз он долез до середины, он привязал крюк к шнуру и быстро слез. А дальше было исключительно дело техники. Хаммви — машина тяжёлая и лебёдка у неё сильная, поэтому он без проблем согнул берёзу почти пополам. Потом, он отрезал от свободного конца шнура кусок, метра в четыре, соорудил петлю и собрал всю нехитрую, но очень эффективную конструкцию. Крюк он снял в последнюю очередь, смотал лебёдку, а в петлю, замаскированную листьями положил свето-шумовую гранату.

— Ловись рыбка, большая и оооочень большая.

Когда всё было собрано и налажено, он плюхнулся на водительское сидение, снарядил свой «Калаш», положил его на калении и медленно выкатился на дорогу.

— Здесь Фашист, Китяж ответь…

— Ш-ш. Здесь Китяж, — ответил Кирилл. По его частому дыханию было слышно, что он бежит.

— Где ты?

— Ш-ш. Бегу по дороге. А ты?

— Еду тебе на встречу. Смотри, не подстрели меня. Жди на месте. Буду через пятнадцать минут, если на дороге завалов не будет. Конец связи.

Завалов не было, а вот кустарником заросло. Но, как и обещал Фашист, через семнадцать минут он был на месте.

— Опоздал на две минуты, — Кирилл встал с корточек и подошёл к машине, — Через пятнадцать метров повернёшь направо. Там узко, но думаю, проехать сможешь.