В лабиринте памяти - [14]

— Вечер добрый, чем я могу помочь? — Произнес я, постаравшись добавить в свой голос уверенности.

— Добрый, — встревожено сказал мужчина. Он был не молод, но лучился энергией. Его седые усы смешно ходили из стороны в сторону, когда он говорил, а миндалевидные близко посаженные глаза внимательно смотрели на меня. Собранность и подтянутость выдавали в нем человека, служившего в армии или органах. — У вас все хорошо?

— Спасибо, все хорошо, — я изо всех сил пытался сохранить своё спокойствие. Вода стекала с мокрых волос по моим щекам на шею, а затем на грудь, вызывая неприятные ощущения. — Что-то, случилось?

— Вы случайно не слышали выстрелов? — спросила старуха. Её морщинистое лицо было похоже на печеное яблоко. Вытягивая свою шею, она вглядывалась в то, что находится за моей спиной и даже не пыталась скрыть своего желание рассмотреть мою квартиру.

— Нет, не слышал ничего подобного, — ответил я. — Мне б и звонок не удалось расслышать, если б я временно не выключил воду. Старый смеситель шумит как трактор. Вы уверенны, что это были выстрелы?

— Клавдия Петровна утверждает, что видела в глазок, как трое подозрительных мужчин поднимались по лестнице, — усатый кивнул в сторону баклажановой старухи, не сводя с меня взгляда. — Куда они пошли дальше, ей не удалось разглядеть. А через несколько минут она услышала шум, грохот, крики и что-то похожее на выстрелы.

— Ко мне никто не приходил, — улыбнувшись, ответил я и пожал плечами. Я развел руки в стороны и продолжил. — В таком виде гостей не встречают. И выстрелов я не слышал.

Я замолчал, и в подъезде повисла тишина. Мои собеседники тоже не спешили говорить что либо, ожидая продолжения моего оправдательного монолога. Молчание затягивалось, и от волнения меня стала бить дрожь. Это не ускользнуло от внимательных глаз усатого. Он чуть заметно вскинул брови, а я поспешил исправить ситуацию и произнес:

— Если у вас больше нет вопросов, позвольте я вернусь в комнату. Здесь немного прохладно, а я только из ванной.

— Да, конечно, — ответил мужчина. — Извините за беспокойство.

Я закрыл дверь и привалился мокрой спиной к двери. Волосы на затылке зашевелились, а колени задрожали. Моё спокойствие как рукой сняло. Визит соседей подпортил мой план, но, не открой я дверь, эти маразматики вряд ли стали тянуть резину, а сразу принялись звонить в полицию. С другой стороны не будь у меня таких соседей, которые, подстегиваемые глупой храбростью, позволили себе заявиться в мою квартиру, кто-нибудь другой, менее храбрый или более умный, мог просто позвонить по нужному номеру, услышав выстрелы.

Седовласый незнакомец в очередной раз подставляет меня. В притоне он избил всех, заставив Бориса думать, что это был я. В лифте он убил человека и оставил рядом со мной его портмоне. Если бы я не успел очнуться и, пусть в бессознательном состоянии, но уйти из того дома, на меня обязательно повесили бы это убийство. А теперь выстрелы в моей квартире, на которые сбежались соседи. Оставалось надеяться, что они удовлетворились полученным ответом и у меня еще есть время.

Я вернулся в комнату, нашел в кладовке рюкзак и стал собирать свои скромные пожитки. В первую очередь я положил паспорт, в котором были сложены все мои документы. Без них мне не удастся уехать из города. Потом извлек из коробки, которую нашли люди Бориса, деньги. Также я не забыл обчистить карманы моих неудавшихся грабителей. Плюс деньги из бумажника убитого в лифте. Получилась неплохая сумма. Сорока с лишним тысяч мне хватит на билеты и на первое время. Их я спрятал в карман джинсов. Пропуск Акламенко Ильи я положил в нагрудный карман Бориса, пусть эта ниточка тянется к нему. А вот пистолет я решил забрать с собой и положил в рюкзак. Выброшу его где-нибудь в городе.

Убедившись, что в этой комнате больше нет ничего, что может мне пригодиться, я отправился в дальнюю комнату. Люди Бориса перевернули здесь все. Вещи беспорядочно валялись на полу. Я надел потертые джинсы, теплую клетчатую рубашку, пуловер, и черную вязаную шапку. После этого засунул в рюкзак пару маек, один свитер и спортивные штаны. Мне не сильно нужны были эти тряпки, но что-то должно было прикрывать пистолет. Среди вещей мной была обнаружена разбитая цифровая камера. Я поднял её и извлек флэш-карту. Если на ней имеются какие-нибудь данные, они смогут освежить мои воспоминания. Потом я проследовал к дивану, обшивка которого была разорвана. Меня повеселила глупость моих грабителей, которые, видимо, жили с жизненными взглядами двадцатилетней давности и искали деньги или драгоценности в мягкой мебели. Но мгновением позже мне стало не до смеха. Из дивана торчал пакет. Я достал его и обнаружил внутри приличную сумму денег. Пятьсот тысяч. Пятьсот тысяч наличными в аккуратных пачках, опоясанных банковскими бандеролями. Безумное количество денег. И клочок бумаги, на котором было написано одно единственное имя. Имя моей бывшей жены.

Откуда взялись эти деньги, я не помнил. И как они связаны со мной и моей семьей я тоже не знал. Мне ничего не оставалось кроме как аккуратно замотать их в целлофановый пакет и засунуть их на самое дно рюкзака к пистолету, прикрывая их одеждой. Мои планы немного менялись. Перед отъездом из города мне крайне необходимо встретиться и поговорить с женой.