В лабиринтах тёмного мира. Том 2 - [17]

Я прямо-таки поперхнулся куском хорошо приготовленного мяса, которое только что с большим удовольствием жевал.

– С чего это ты взяла? – спросил я.

– Ты сам сказал, что ты у нас, в Билбордии, и поэтому должен пить водку, – обреченно сказала женщина.

– Глупенькая ты, – засмеялся я, – я просто очень много поездил и мне приходилось пить всякую разную бурду, за которые дерут бешеные деньги, н ничего не может сравниться с нашей кухней, поэтому я так и сказал. Я тебе как-нибудь расскажу о висячих садах Семирамиды, пирамиде Хеопса, колоссе Родосском и Александрийском маяке, о строителях, которые все это сделали и как мы с ними пили вино на этих стройках…

Глядя на меня, Катерина засмеялась и выпила водку, сразу открыв рот и махая ладошкой как веером, стараясь загнать побольше воздуха в рот, обожженный крепкой жидкость. Я быстро взял стакан воды и дал ей запить.

– Бедная женщина. – подумал я, – ради меня она выпила водку, хотя никогда до этого не пила. Нужно будет ее успокоить и рассказать что-нибудь так, чтобы не беспокоить ее. Конечно, я не буду говорить ей о своем знакомстве с вавилонским царем Навуходоносором Вторым, который для борьбы Ассирией заключил военный союз с Киаксаром, царем Мидии и женился на его дочери Амитис. Вавилон был всегда пыльный и шумный город, продуваемый со всех сторон на голой песчаной равнине, а поэтому приводил в уныние юную царицу, жившую в гористой и зелёной Мидии. Чтобы порадовать свою жену, Навуходоносор приказал возвести висячие сады. О садах сохранились только легенды, потому что они были построены лет за шестьсот до появления на свет Христа, но почему-то историки приписали название садов ассирийской царице Семирамиде, которая жила раньше всех этих событий лет на двести. Да мало ли что я расскажу Кате, она все равно этому не поверит, но будет счастлива слышать мой голос. Женщины любят ушами и закрывают глаза на все, но Катерина женщина бдительная, вот что значит жить при коммунизме, когда каждый человек сначала воспринимается как враг и носитель враждебной идеологии, а затем уже как человек. Вроде бы коммунисты как нехристи должны быть моими соратниками и союзниками, но я всегда их недолюбливал за то, что они могли вонзить нож в спину любому другу и союзнику. Мне их нож все равно, что слону дробинка, но они здорово поработали на ниве уменьшения численности населения земного шара, чтобы не было проблемы с перенаселением.

Мы ели гуляш с макаронами и весело болтали о всяких разностях. Катя немного захмелела и рассказывала новости у нее в библиотеке, а я рассказал, как встречался с главным банкиром в их области и что скоро Билбордтаун будет столицей всей Билбордии.

– Да ну, – засмеялась Катя, – чтобы столицу сослали в Билбордтаун? Ну ты и придумал.

– Точно-точно, – подтвердил я, налив себе еще рюмку водки, – так все и будет. А хочешь, я сделаю тебя самой счастливой женщиной в мире?

– А я и так самая счастливая женщина в мире, – сказала Катерина, – ты лучше сделай счастливыми всех людей в нашей стране.

За что я люблю билбордян, так это за то, что они, будучи обутыми в лапти и шагая за деревянной сохой, пытаются облагодетельствовать и научить чему-то своему весь мир. Как это получилось, не знает никто, но даже евреи, которых в библии назвали богоизбранным народом, много не дотягивают до билбордян в плане самовозвеличивания и мессианства.

Когда создавали билбордян, кто-то из ангелов добавил душицы в билбордянскую душу. Вот сказанул, добавить душицы в билбордянскую душу. Возможно, что так оно и есть. И тогда, в 1941 году, если бы Стулин махнул рукой на Запад, то билбордянские орды смахнули бы всю Европу на португальский берег и в Атлантический океан. Все билбордяне были готовы наступать и бить врага на чужой территории мощным ударом и с малой кровью. А все получилось не так. Им пришлось не наступать, а отступать, а к отступлению никто не готовился. Признаюсь, что и я приложил к этому руку, раскидав всюду соблазнов для правителей, которые встали над билбордянским народом. Это я на одном из митингов выкрикнул, что Стулин это Лунин наших дней. И пошло, и поехало. Два в одном, а потом и три в одном – Маркс-Лунин-Стулин и только изображение Стулина было полным, а у остальных только носы торчали.

– Хорошо, – сказал я, – я сделаю всех людей в Билбордии счастливыми, подарив им нового президента.

И снова Катерина вытаращила на меня свои красивые глаза и замолчала, как бы в раздумье, какой же ей вопрос задать: то ли я карбонарий, то ли народоволец, то ли заговорщик. То ли еще хуже – брат Навального.

– Да не терзайся ты так, – засмеялся я, – я нашел себе работу, буду имиджмейкером кандидата в президенты. Через полгода новые выборы и этот кандидат живет здесь в Билбордтауне.

– Этого не может быть, – категорически сказала Катя. – наш президент зубами вцепился во власть и его ничем от этой власти не оторвать.

– Ах ты, Фома неверующая, – сказал я, – немедленно включай телевизор, а я пока приготовлю чай. Ты мне позволишь похозяйничать у тебя на кухне?

Чмокнув меня в щеку, женщина убежала в комнату и скоро я услышал слова диктора, передающего указы президента о назначении новых выборов и перенесении столицы в Билбордтаун.