В краю Сорни-най - [37]
Я смотрю, как сверкает на солнце весенняя вода. Мне всегда хорошо думается на реке. Помню первую встречу с ней. Не знаю, каким в тот год был ледоход. Помню только, как отец, в первый раз посадив меня в лодку, окропил мою голову ледяной водой.
А вода струилась и искрилась, ходила кругами. Я наклонился к воде и услыхал ее песню. Звонкую и нежную. А глаза мои увидели на ровной глади воды радужные ромбики, квадратики, причудливые узоры, похожие на орнамент на меховой шубе моей мамы.
— А что под водой? — спросил я маму, услышав, как звонко вода стреляет от прикосновения ее цветных весел. — Почему она такая звонкая?
— В воде тоже жизнь. Под ней хрустальные дома стоят. В тех хрустальных домах водяные люди живут. В шуме волн — их песни и сказания. Большая река — большая сказительница. Она все знает и помнит…
Да, Обь как море! Летом, когда здесь играет большая вода, безбрежный плес будто уплывает в высокое небо. В этом свинцово-синем море воды плещутся лишь желтовато-зеленые островки тальника, над которыми носятся стаи уток, гогочут гуси, стонут гагары…
Теплоход причаливает к небольшому селу на невысоком, поросшем кедром и елью берегу Оби.
В это село я приезжаю всегда с особым трепетом. Может, потому, что здесь пробежало мое детство. Часто мне снится один и тот же сон: сверкающая вода, лодка на волнах, утки, снующие в небе крылатыми игрушками, плеск рыб, низкий травянистый берег над журчащими струями, заросли черемухи, узкая тропка к круглолицему озеру…
Кому не хочется пройтись снова по знакомым тропинкам самой сказочной поры жизни? И встретиться с людьми не во сне, а наяву. Правда, иногда хочется их видеть другими, какими они остались в памяти. Но жизнь течет, меняются и люди.
Теги — зовут это село. Рубленые сосновые дома ровными рядами протянулись вдоль центральной улицы, словно стараясь подчеркнуть, что это село новое, современное. Рядом с каждым обыкновенным домом высятся экзотические островерхие «чумы». Нет, это не чумы оленеводов, сшитые из шкур, а дровяники. Издревле ханты и манси сушат дрова так.
И вытянувшиеся ровными рядами дома, и конусообразные дровяники, и аккуратные огороды — все говорит о хозяйственности, о любви к порядку.
На самом высоком месте в березняке посреди поселка стоит правление рыболовецкого колхоза имени XIX партсъезда. Из репродуктора летят певучие хантыйские слова. Передают последние известия из Ханты-Мансийска. В роще, на поляне, выше берез взлетает волейбольный мяч и не смолкает задорный смех молодежи. А вечером в клубе кино или лекция. Дети учатся в школе, а самых маленьких водят в ясли и детсад. Есть в колхозе свой медпункт. Там теперь главные волшебники. Их и навещают старики. Про шаманов ни гу-гу! Точно их никогда и не было. Магазин, пекарня, отделение связи — все как в обыкновенном северном селении…
Но в памяти у меня другие Теги. Это село было ниже по течению реки километров на четыре-пять, в луговой стороне Оби. И теперь его зовут Старые Теги. А стоит там всего одна-единственная избушка.
Разве забудешь такое? Журчание струй у самого крыльца. Плеск рыб и лепет диких уток. Они где-то здесь, в траве, пахнущей зеленой водой. И не раз во сне с крыльца своего дома пристрелишь утку из ружья. Да так было и на самом деле. Из одного дома до другого в половодье, в лето большой воды добирались на лодке. А большая вода частенько играла. Поэтому, наверное, колхозники решили перенести свое село на другой, более высокий берег.
Помню, как отец мой выбирал место и для своего дома, и для правления колхоза, и для клуба. Помню первый стук топоров на этом глухом берегу, с дремучим тогда кедрачом и ельником. Первый выкорчеванный участок. Первая борозда в колхозном огороде. А осенью — крупные клубни картошки. Помню запеченную на костре картошку и запах смолистого дымка. У дымка жили в то памятное лето. В палатках спали. К осени поднялся первый дом…
В Теги приезжаю я с особым трепетом, может, еще и потому, что нам, сыновьям, не безразлично то, что сделали наши отцы. Какой пласт жизни им удалось поднять!
Многие годы председателем колхоза работал здесь мой отец, Шесталов Николай Тимофеевич. Теперь он персональный пенсионер. Но люди помнят доброе. Их рассказы о том времени обрастают и собственными домыслами.
Вот одна из многих услышанных мной на Обском Севере историй о колхозе.
Было это уже к концу войны. Внезапно умер председатель колхоза. Мужчины, конечно, все на фронте. Если кто и был дома — то это вернувшиеся с фронта инвалиды. И некого, кажется, в председатели-то выбирать. А без хозяина? Привыкли уже жить колхозом. И рыбу добывать надо. А рыба наша вкусная, жирная — добрая подмога фронту. Остались мы без председателя. Как жить-то нам? Опять по старинке? А народу по тем временам у нас было немало. Женщины. Старики. И молодежь подрастала. И организовать эту силу некому.
Район выручил. Прислали нам человека. Тоже фронтовик, из госпиталя недавно приехал. Но молодой еще…
Поначалу он нам не понравился. Чужой — и все, хоть все голосовали за него на собрании.
Повесть о драматических событиях, связанных с борьбой народа манси за Советскую власть.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
Второй том новой, полной – четырехтомной версии воспоминаний барона Андрея Ивановича Дельвига (1813–1887), крупнейшего русского инженера и руководителя в исключительно важной для государства сфере строительства и эксплуатации гидротехнических сооружений, искусственных сухопутных коммуникаций (в том числе с 1842 г. железных дорог), портов, а также публичных зданий в городах, начинается с рассказа о событиях 1842 г. В это время в ведомство путей сообщения и публичных зданий входили три департамента: 1-й (по устроению шоссе и водяных сообщений) под руководством А.
В 1940 году в Гааге проживало около восемнадцати тысяч евреев. Среди них – шестилетняя Лин и ее родители, и многочисленные дядюшки, тетушки, кузены и кузины. Когда в 1942 году стало очевидным, чем грозит евреям нацистская оккупация, родители попытались спасти дочь. Так Лин оказалась в приемной семье, первой из череды семей, домов, тайных убежищ, которые ей пришлось сменить за три года. Благодаря самым обычным людям, подпольно помогавшим еврейским детям в Нидерландах во время Второй мировой войны, Лин выжила в Холокосте.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.