В краю лесов и озер - [8]
Подпасок отвернулся. Тогда Иван Андреевич мягко добавил:
— Не бойся. Я не злой и ничего худого тебе не сделаю. У меня свой такой же хороший парень растет.
— Я... я сказал ему, что это путик, а он говорит: «Ничего, сегодня сыро в лесу ходить, так прогоним скот по тропе». А сам вот по мокрой-то траве за рябчиками ушел... И всегда он такой, бросит меня одного с коровами, да и бегает с ружьем по лесу...
Иван Андреевич потрепал парня по плечу:
— Ничего, не отчаивайся. Мы отучим его от такой работы. А куда он ушел?
— В ольховник, у Черной елани.
Пронин пошел туда. Ему, охотнику и следопыту, да еще в родном лесу, разыскать Федора было нетрудно.
Тот прицеливался в затаившегося на ольхе рябчика. Сделав прыжок, Пронин схватил рукой ствол ружья и нажал его вниз. Раздался выстрел. Заряд дроби врезался в ствол ближайшего дерева.
Иван Андреевич сильным рывком вывернул ружье из рук ошеломленного Федора, сказал:
— Вот и встретились опять... Ну, ружье на учет поставил, билет взял?
Федор молчал.
— Молчишь! Дрянной ты человечек!
С этими словами Иван Андреевич закинул ружье себе на плечо и ушел. На следующий день он сдал отобранное ружье в милицию и рассказал обо всем.
По дороге к себе в избушку в 43-м квартале его застала сухая гроза. Молния ударила в старую сосну, расщепала ее и зажгла. Начался лесной пожар.
Иван Андреевич прибежал домой, послал дочку в лесничество сказать о пожаре, а сам с сыном Сережей, захватив лопаты и топор, бросился тушить пожар.
...Пожар разгорался. Красные и синие языки пламени, жадно облизывая валежник, сухую, осыпавшуюся хвою и старые мхи, с шипением и треском продвигались все дальше. Густые клубы дыма то стлались над землей, то вскидывались вверх, закрывая вершины леса.
— Хорошо, что ветер слабый и пожар-то низовой. Пошел бы он верхом — беда, не угонишься! Давай вот здесь снимай дерно прямо на ту большую лиственницу, — обратился Пронин к сыну, — а я свою борозду погоню к межевому столбу.
Вскоре они окопали площадь пожара. Сережа бегал вдоль борозды и затаптывал очаги огня, а Иван Андреевич забрался в центр и стал закидывать землей горящий валежник.
Хотелось пить, глаза слезились от дыма, устали руки, уже обгорели рубашки, покоробились сапоги... но Пронины продолжали тушить пожар.
Только часа через два приехали к ним на помощь люди из лесничества.
Пришел снежный ноябрь. Иван Андреевич начал готовиться к промыслу лисицы капканами.
Тяжелый труд промысловика при переноске и маскировке капканов больших размеров часто заставлял его задумываться. «Неужели ничего нового нельзя внести в промысел лисицы?»
...Охота на лисиц открылась 15 ноября. С мелкими капканами и маскировочной лопаткой Пронин вышел в лес. В лесу снег был покрыт опавшими семенами березы и хвоей.
Встречались следы зайцев, мышей, горностаев. На полянках темнели лунки с пометом от ночевавших здесь глухарей, тетеревов и рябчиков. Но вот впереди ясно обозначилась и цепочка следов лисицы.
Пронин вырубил для волокуши две палки толщиной в пять и длиной в шестьдесят сантиметров и по прямой линии подошел к следу зверя. Осмотревшись, он освободил ноги от лыж и, сделав большой шаг вправо, начал ставить капкан обычным способом «под след», на пятом следе зверя от лыж. Прикрепив волокушу, он насторожил капкан, поставил его в углубление под след лисицы, затем уложил волокушу и замаскировал все снегом. Потом встал осторожно на лыжи и замаскировал единственный след своей ноги. След для этого он брал маскировочной лопаткой впереди лыж по направлению к своем дальнейшему ходу.
Установив так же новый капкан под пятый след зверя с левой стороны от лыж, Иван Андреевич прикрепил лыжи и через выемки снега прошел дальше.
На поляне не осталось никаких повреждений снега, кроме цепочки лисьих следов и пересекающей их лыжницы.
За этот день Пронин свободно выставил на лисиц двенадцать капканов, а на следующий день — двадцать.
На третий день он проверил капканы и взял четыре лисицы!
Новый метод, таким образом, полностью оправдал себя.
...Пронин разбил лисиц по кряжам, связал их головками и повесил. При свете электрической лампочки шкурки лисиц Башкирского и Уральского кряжа переливались разными красками.
«Недаром мягким золотом пушнину называют, — подумал Пронин и улыбнулся. — Надо написать в районную газету. Ловля лисиц мелкими капканами с пересечкой на лыжах ее следа и облегчает труд и повышает производительность. А то что получается? Вон Алексей Николаевич, старый капканщик, а поймал всего три лисицы!
Он взял бумагу, перо и сел за стол.
КАК НА РОДНОМ ЗАВОДЕ
Федор Завалишин и Ефим Лопатин добрались до озера Тихое только вечером. От прошедших дождей лесная дорога раскисла, ухабы заполнились водой, и пробиться на мотоцикле с коляской стоило большого труда. Зато как приятно лежать сейчас среди перистолистых папоротников на берегу залива, не слышать трескотни мотора, с опаской не закрывать глаза от больно стегающих веток при объезде разбитых участков дороги!
Мотоцикл оставили в поселке у знакомых и на их лодке забрались в глухомань Долгой курьи, чтобы здесь заночевать, а утром порыбачить.
Федор Завалишин и Ефим Лопатин — закадычные друзья и завзятые рыболовы. Они увлекались ловлей щук кружками
