В космической пустоте - [7]

Продолжая осмотр корабля, Хорват приказал изменить курс. Пока баркас плыл дальше, Телдин почувствовал, что его взгляд снова прикован к миру, который они оставляли позади.

Теперь Кринн превратился в полную сферу, наполовину залитую солнечным светом, наполовину погруженную во тьму. Дневная сторона приобрела ярко-синий цвет, испещренный по большей части абстрактными белыми узорами. Ночная сторона была темной, но не черной, как смоль, и однажды он увидел вспышку тусклого, холодного сияния, которое могло быть только светом одной из лун, отражающихся от какого-то водоема. Кринн выглядел таким красивым и безмятежным. — «Как может это… это произведение искусства быть миром, где конфликт убил так много людей»? — удивился он.

Затем свет коснулся глаз Телдина с неожиданного направления. Яркий солнечный свет отражался от металлической пластины на корпусе «Неистощимого». Неужели баркас снова изменил курс?

Нет, это был сам корабль, который теперь маневрировал. Когда Телдин это сопоставил, массивное судно завершило поворот. Его курс больше не был параллелен курсу баркаса, и колесное судно набирало скорость.

Телдин оглянулся. Глаза Хорвата тоже были устремлены на «Неистощимого». — Что происходит? — спросил человек у гнома.

— Не знаю,— коротко ответил Хорват, а затем резко бросил: — Салиман. Прибавить скорость. Весла,— он жестом выразил свое замешательство, — следуйте за дредноутом!

Баркас вздыбился и начал набирать скорость, но Телдин понял, что он никогда не догонит «Неистощимого», если большой корабль сохранит свою нынешнюю скорость. Телдин передвинулся к корме, и его нога ударилась обо что-то, что покатилось по доскам с металлическим звуком. Он сунул руку в шпигат и извлек оттуда медную трубку длиной почти с его предплечье. Хотя на Кринне это было редкостью, Телдин сразу же узнал предмет — морской бинокль. Он поднес ее к глазу и направил на удаляющийся корабль.

Казалось, что корабль прыжком приблизился. Сквозь стекло Телдину было хорошо видно, что происходит на палубе. Повсюду бегали гномы, забираясь в снасти.

— Корабль! Голос, прогремевший с середины баркаса, принадлежал Миггинсу. Гном указывал вперед и вверх. — Высоко по левому борту,— крикнул он, — впереди «Неистощимого»!

По лбу Телдина пробежал холодок, а во рту появился медный привкус страха. Он напрягся, чтобы разглядеть корабль, повернув трубку в том направлении, куда указывал гном, но ничего не смог разглядеть на фоне черноты космоса. — Тебе и не нужно ничего высматривать, — сказал ему его страх, — ты знаешь, как это выглядит: черный паук, идущий убить тебя.

— Вы можете его рассмотреть? — спросил Хорват.

— Это неоги? Телдин не сразу понял, что это его собственный голос задал этот вопрос.

Вместо ответа молодой гном протянул руку и выхватил бинокль из рук Телдина. — Нет, не неоги, — ответил Миггинс после дюжины ударов сердца, — не смертоносный паук. «Оса». Нет, три «осы».

Облегчение нахлынуло на Телдина, как волна. В первый раз он осознал, что его предплечья были связаны узлом мертвой хватки, с которой он ухватился за планшир. С сознательным усилием он разжал руки и согнул их, чтобы восстановить кровообращение в пальцах.

Он снова посмотрел в пространство в направлении, указанном Миггинсом, и смог увидеть корабли. Они были еще слишком далеко, чтобы различить детали, но узнаваемые как формы, полностью отличающиеся от паучьих кораблей неоги, которые он себе представлял. Он вздохнул и улыбнулся Хорвату.

— Какие цвета? — спросил Хорват.

— Нет никаких, — ответил Миггинс и тут же поправился. — Сейчас поднимают флаг. Черное поле… Голос молодого гнома стал резче… — красная эмблема. Это череп неоги.

Телдин почувствовал внезапное напряжение среди остальной команды. — Что происходит? — потребовал он ответа. — Вы сказали, что они не неоги.

— Нет, это не неоги, — решительно подтвердил Хорват. — Флаг с черепом неоги универсален. Они — пираты.

Глава 2

Телдин видел, как три корабля быстро приблизились к дредноуту и выстроились в линию. В резком солнечном свете он мог различить их угловатую, какую-то жестокую конфигурацию. Они казались такими маленькими по сравнению с громадой дредноута.

— Три «осы» — это серьезная проблема, — сказал Хорват, словно отвечая на мысли Телдина. — У них есть маневренность, а «Неистощимый» сейчас не в состоянии сражаться.

— Но он плывет прямо к ним! — крикнул Телдин.

— Конечно, он так и делает. Это была Дана, которая огрызнулась в ответ. — При преследовании в кильватер, на таком расстоянии мы проиграем. Они будут обстреливать нас продольным огнем, а мы не сможем открыть ответный огонь, пока они не решат приблизиться.

— Может быть, у них кишка тонка для противника, который хочет приблизиться, — добавил Миггинс.

— А что мы будем делать? — спросил Телдин.

— Ничего, — ответил Хорват. — Невозможно вернуть баркас во время боя. Мы остаемся позади. Гном ухмыльнулся, но Телдину это показалось вымученным. — Это не займет много времени. У нас достаточно воздуха, чтобы продержаться, пока все это не закончится. Даже сейчас «Неистощимый» может дать хороший ответ. Так ведь?

— Верно, — искренне ответил Миггинс, даже чересчур искренне, как показалось Телдину.