В королевстве Кирпирляйн - [42]

— Много я в ней понимаю… Я с этой моделью не знаком.

— А чего тут понимать — вот счетчик лет. Отсчет ведется от нуля, то есть точки, где мы сейчас находимся, по абсолютной логарифмической шкале.

Я знал, что такая премудрость, как логарифмы, Фильке явно не по зубам и что истинное количество лет, которое мы пройдем после старта, он вычислить не сможет.

— Ты мне мозги не пудри своими логарифмами-момарифмами. Где указатель направления движения?

— А он не нужен. Просто если движемся в будущее, счетчик светится одним цветом, а если в прошлое — другим. Пока движемся в одном направлении — цвет не меняется.

— Ну да — ты мне скажешь, что этот цвет означает, что мы в прошлое пилим, а на самом деле попрешь в будущее… Почем я знаю — какой из них что означает?

Я вздохнул, набираясь терпения.

— Орбиту любой планеты или кометы можно вычислить, если знать только три последовательные точки ее пути. При путешествии во времени достаточно знать две точки, чтобы определить направление движения. Мы сделаем две остановки, чтобы вы смогли посмотреть, мимо каких времен мы движемся. Вообще-то говоря, достаточно и одной, но мы подстрахуемся. Я ничего не буду говорить — сами определите. Согласны или нет? Если нет, я сейчас же улетаю и выбирайтесь отсюда, как знаете.

Он колебался и даже пару раз начинал поднимать свои пистолеты, но оба раза передумывал. Наконец он понял, что другого выхода у него нет.

— Ладно, кореш, валяй, но гляди у меня, зашухеришь — из-под земли достанет тебя дядя Филя Будешь знать Филимона Купера!

Я в долгу не остался и тоже пригрозил:

— Еще раз предупреждаю — в хроноцикле вести себя прилично. Чуть что — экстренное катапультирование.

Экстренное катапультирование — вещь опасная и дорогостоящая, так как поглощает очень много энергии. Я решил им воспользоваться, только если не будет другого выхода.

Я расширил рабочий объем грузовой камеры хроноцикла и втянул в нее сломанный Филькин хронокар. Филимон Купер бросил на землю свои пистолеты и залез на сиденье пассажира. Я крепко сжимал правой рукой рычаг управления, а указательный палец левой держал на кнопке экстренного катапультирования.

Филька злобно поглядел на меня и заерзал, устраиваясь на сиденье поудобнее.

— Ладно, шкет, не боись, валяй.

— Сначала мы совершим совсем небольшой скачок, — сказал я и потянул рычаг на себя.

Счетчик количества лет засветился зеленым светом, а хроноцикл окутался непроницаемым серым облаком — ахронным полем. Через несколько секунд собственного времени я вывел хроноцикл в локальное время.

— Глядите, дядя Филя, — сказал я.

Филимон уставился в обзорный экран. Мы, невидимые для аборигенов, висели на высоте 5–6 метров над небольшим городком. Городок утопал в зелени садов. Мы увидели двухэтажные домики старинной архитектуры, аккуратные и пестро раскрашенные; увидели два или три старинных автомобиля с открытым верхом; увидели женщин в длинных, до земли, юбках и мужчин в полосатых пиджаках, в котелках и шляпах-канотье, при усах и тросточках.

— Сравните это с тем временем, которое мы оставили, — сказал я.

— Ладно, — пробурчал Филимон, — дуй дальше, пацан.

На этот раз хроноцикл был окутан серой мглой гораздо больший промежуток собственного времени. По счетчику бодро бежали цифры, и он светился зеленым.

Я обратил внимание Филимона на это обстоятельство:

— Мы движемся в одном направлении.

— Сам вижу, — огрызнулся он.

Я замолчал, и молчание длилось до следующей остановку. На этот раз, когда исчезло ахронное поле, нам открылся совершенно другой вид.

Свинцовое небо, сосны, сугробы снега. Гряда заснеженных холмов у горизонта. А по берегу незамерзшего ручья с черной водой шествует небольшое стадо рыжих мохнатых гигантов.

— Ишь ты! — восхитился Филька. — Мамонты!

Все-таки он не был совсем еще потерян для человечества. Даже его закостенелую душу что-то зацепило. Не знаю почему, но большинство людей относится к мамонтам с какой-то теплотой и очень сожалеет, что они вымерли.

— Ну, валяй дальше, шкет. Еще дальше — где климат теплый.

Успокоенный Филька откинулся на спинку кресла, а когда счетчик вновь засветился зеленым, то вообще расслабился и даже стал насвистывать какой-то блатной мотивчик из старинного детективного фильма.

Он продолжал насвистывать, а счетчик продолжал светиться зеленым до самой последней остановки, когда я вывел хроноцикл в наше время и сдал Фильку представителям Дозора Времени, дежурящим на хроностанции. Филька был так потрясен и ошеломлен, что не сопротивлялся. Теперь он уже прошел курс лечения и перевоспитания, стал полноценным членом общества и добросовестно трудится на фабрике соевых концентратов…

— Вы спрашиваете — как мне все-таки удалось перехитрить его? Когда я говорил, что хочу помочь Фильке, я не лгал. Я действительно хотел помочь ему — помочь исправиться и стать полезным членам общества. Я действительно хотел отвезти его туда, куда ему надо, в будущее, где его излечили бы от его страшной болезни — хромосомной шизохронии.

Подвело же Фильку плохое знание истории; да и что возьмешь с двоечника?

Он, например, не знал, что в конце двадцатого века в Америке и многих странах Европы вошел в моду стиль «ретро». Двигались-то мы в будущее — вы же знаете, что на хроноциклах этой системы зеленое свечение счетчика означает движение вперед во времени И для остановок я тщательно выбрал не только две нужные точки во времени, но и подобрал нужное положение в пространстве.