В когтях энтропии - [8]

Но контакты прерывались в самый неподходящий момент или внезапно включался фильтрующий механизм, не давая потоку сознания клиента хлынуть в мозг консультанта. В итоге Скейн тратил огромные средства на врачей — и на возмещение ущерба. Он был вынужден поставить гонорар в зависимость от результата: нет синергии — нет оплаты. Примерно половина затраченной им энергии не оплачивалась, а накладные расходы меньше не стали: офис с куполом, сеть консультантов, научные сотрудники и все остальное. Усилия по сохранению бизнеса быстро съедали банковские накопления, сделанные на случай как раз таких тяжелых времен.

Никаких органических повреждений в мозгу обнаружено не было. О коммуникационном даре было известно слишком мало, и выяснить что-либо значительное методами медицинского анализа не представлялось возможным. Если врачи не в состоянии найти центр в мозгу, отвечающий за установление связи, как они смогут определить место повреждения? Медицинские архивы тоже не помогли: в прошлом имели место одиннадцать случаев перегрузок, но каждый был психологически уникален. Доктора заверяли Скейна, что в конце концов он поправится, — и отсылали прочь. Аиногда начинали «лечить», самым дурацким образом: заставляли считать, ритмически мигать, прыгать то на левой, то на правой ногах, как после инсульта. Но инсульта у него не было.

Какое-то время бизнес Скейна продолжал существовать по инерции; что ни говори, он успел создать себе репутацию. Потом поползли слухи, что он пострадал и уже не так хорош, и клиенты перестали обращаться к нему. Даже договоренност ь об оплате только в случае успеха не привлекала их. Через полгода он уже считал удачей, если появлялся один клиент в неделю. Скейн понизил ставки, но это лишь ухудшило ситуацию, поэтому он снова поднял их до уровня лишь чуть ниже того, что был до перегрузки. Какое-то время дела шли в гору — похоже, люди поверили, что Скейн пришел в норму. Тем не менее работал он очень нестабильно. Неустойчивая связь, непредсказуемая отдача, проблемы с фильтрацией, неполная или, наоборот, избыточная информация…

И ко всем профессиональным сложностям добавились фуги.

Галлюцинации начинались внезапно. Это могло произойти во время сеанса связи, часто именно так и бывало. Однажды он вернулся в момент соединения Костакиса с Ниссенсоном и принялся уговаривать испуганного клиента переиграть ситуацию с перегрузкой. В другой раз — хотя он не понимал, что именно в тот миг произошло, — Скейн «прыгнул» вперед и прихватил с собой клиента. Они попали в алые джунгли какого-то формальдегидового мира, и когда Скейн вернулся в реальность, клиент остался в тех джунглях. В результате ему был предъявлен иск о причинении ущерба.

Перемещения во времени выбивали его из колеи, и он терял интуицию. Брал клиентов, чьи проблемы были за пределами его возможностей, и впустую тратил на них время и, наоборот, отказывал людям, которым мог бы помочь. Поскольку он больше не был жестко привязан к своему линейному времени, а совершал колебания туда и обратно в пределах двадцати лет в обоих направлениях, он потерял обостренное чувство перспективы, на котором прежде основывались его профессиональные суждения. Он осунулся и похудел. Прошел через бурю духовных сомнений, дойдя сначала до полной покорности божьей воле, а потом до полного неприятия веры. Почти каждую неделю менял адвокатов. Чтобы оплачивать угрожающе растущий поток счетов, в самое неподходящее время обналичивал свои вклады.

Спустя полтора года после срыва он официально объявил об отказе от регистрации и закрыл свой офис. Еще шесть месяцев ушло на то, чтобы разобраться с оставшимися исками о причинении ущерба. Потом, сняв все уцелевшие деньги, он купил билет на космический корабль и отправился на поиски мира с фиолетовым песком и деревьями с голубыми листьями. Там, если фуги не обманывали его, он сможет восстановить свой поврежденный мозг.

Корабль вернулся в обычное четырехмерное пространство и лениво ползет на скорости меньше половины скорости света. На экранах сверкают ожерелья звезд; здесь в космосе тесно. Капитан, отвечая на чей-то вопрос, указывает на Аббонданцу: лимонно-желтое солнце, больше земного, окруженное дюжиной ярких пятнышек планет. Пассажиры взволнованы. Они болтают, строят предположения, они полны ожиданий. Скейн — единственный, кто помалкивает. Он в курсе множества завязавшихся романов; за последние три дня он и сам отверг несколько предложений. От чтения он отказался и пытается очистить сознание от всего, чем успел забить его. Фуги мучают его все сильнее. Ему приходится писать самому себе записки: «Ты пассажир на борту корабля, летящего к Аббонданце-VI. Он приземлится через несколько дней», — чтобы не забыть, какая из трех переплетенных временных линий реальна.

Внезапно он с Ниллой оказывается на острове в Мексиканском заливе, на борту маленького экскурсионного судна. Время словно остановилось, все здесь как в двадцатом столетии. Потрепанные и обвисшие канаты снастей. Громоздкий двигатель, не слишком умело переделанный из двигателя внутреннего сгорания в турбинный. Сегодня их проводниками будут усатые мексиканские бандиты. Нилла нервно наматывает на палец прядь длинных светлых волос.