В Кенигсберге - [34]

Вот какого мы имели тогда губернатора! Теперь скажу вам, что не успел он осмотреться, как первое его старание было спознакомиться со всеми живущими в городе знатнейшими прусскими дворянскими фамилиями. Тут находилось около сего времени довольно оных, и в числе их были некоторые графы и бароны, как, например, граф Станиславский, граф Кейзерлинг, граф Финк и некоторые другие, а из госпож были не только графини и баронессы, но и самые принцессы, как например: принцесса Гольштейн-Бекская; из дворянских же фамилий, а особливо госпож, было множество. Он объездил тотчас все наизнатнейшие дома сам; а чтоб и со всеми прочими ознакомиться, то чрез несколько времени после своего приезда, сделал для всех превеликой пир, а потом дал бал, на который званы были все благородные обоего пола.

При сем случае впервые увидели мы все прусское находившееся тут дворянство; и как для звания оного употреблен был его адъютант, и по множеству домов один сего дела исправить не мог, то употреблен был на вспоможение ему, при сем случае, я.

Для меня дело сие было совсем новое и необыкновенное. Мне дали верховую лошадь, и я должен был, по данному мне реестру, все дворянские дома в городе отыскивать, господ и госпож тамошних звать и потом вместе с адъютантом их в замке принимать и во время стола и бала всячески угащивать стараться. Во всех таких делах я никогда еще не обращался, однако, из послушания и в угодность генералу, старался свою должность как можно лучше исправить. Приятель мой, адъютант, помогал мне своими советами и примером и, при помощи его, исправил я все так хорошо, что генерал мой был мною доволен. Впрочем, за труд мой с лихвою награжден я был тем удовольствием, которое имел я при присутствии на сем пиру и торжестве. Гостей обоего пола, а особливо дам и девиц, было превеликое множество; и как до того времени мне никогда еще не случалось бывать на собраниях толь многочисленных и знатных, то как самое собрание, так и танцы и музыка пленяла все мои чувства и мысли, и я не мог всему насмотреться и надивиться; а сие и было причиною, что я и в последующее время, когда случались у нас таковые ж праздники, охотно для смотрения оных хоживал и безотговорочно принимал на себя труды и комиссии, если когда какие мне от генерала поручались, несмотря хотя по вышеизображенному его обычаю и доставалось иногда мне таких же словца два-три, не очень гладких, какими он нередко и почти всякий дет, щедро осыпал бедного своего адъютанта.

Сим образом начал я вести новый и совсем от прежней отменный род жизни и мало-помалу привыкать к новой моей должности. И как труды мои услаждались тем удовольствием, что я был всегда на людях, мог слышать, видеть и узнавать все происходившее как тут в городе, так и в самой армии, которая находилась в походе, и из которой получаемые известия становились с часу на час интереснее, любопытнее и важнее, а при всем том, имел всегда и хороший стол: то и привык я к ней очень скоро, и она мне не только сделалась сноснее, но я начал и находить в ней уже удовольствие и скоро перестал совсем скучать ею.

Одно только меня отягощало, а именно дальная ходьба на мою квартиру, а особливо поздно по вечерам и в ненастье, но и от этого отягощения я скоро избавился; ибо не успел я изъявить о нем сотоварищам моим в канцелярии, как все стали советовать мне переменить свою квартиру и сыскать другую, и где-нибудь поближе к замку. О сем я сам давно уже помышлял, но сперва не хотелось мне долго расстаться с прекрасною своею и веселою квартирою; но как ежедневная ходьба мне наконец слишком надоела, и я увидел, что квартирою своею я вовсе почти уже не пользовался, ибо доводилось мне в ней только что ночевать, а весь день с утра до вечера провождал я в замке, то рад был наконец какой-нибудь, но только поближе, и стал действительно себе просить и искать другой квартиры. Но, по несчастью так случилось, что дома в ближних улицах были тогда все отчасти заняты постоем, отчасти по разным причинам освобождены были от онаго, и я не мог иной найтить, как с полверсты от замка, в доме одного мясника. Квартирка сия была хотя и не такова весела, как прежняя, но как было в ней два покоя, и я мог в ней свободно с людьми моими уместиться, то, уступая нужде, выпросил я себе оную и без дальнего отлагательства на нее со всем своим скарбом перебрался.

Теперь, не ходя далее, опишу я вам сию мою новую квартиру. Была она в одной части Штейндамского форштата на улице, идущей от замка мимо театра 57 и неподалеку от штейндамской кирки, бывшей потом нашею церковью. Дом был небольшой, о двух только этажах, из которых в нижнем жил хозяин, а верхний, состоящий из двух покоев и одних сенцев, опростан был весь для меня. Из сих в одном и переднем поместил я своих людей, а другой и задний ассигновал для себя. Вход в наш этаж был с улицы узенькою лестницей вверх и совсем особливый, так что мы с хозяином не имели никакого сообщения; а вид из покоев моих простирался на самый тот просторный луг, о котором прежде упоминал я под именем парадного места, и который был внутри города, между Шттейндамским, Сакгеймским и Траггеймским форштатами; из другого же покоя окна были на улицу. Итак, квартирка моя была не слишком весела; но я по крайней мере доволен был тем, что она, по низкости покоев, была довольно тепла и спокойна, и что мне ходить было ближе. Что касается до моего хозяина, то был он, как выше упомянуто, мясник, следовательно человек, заслуживающий от меня столь малое уважение, что я его почти и в лицо не знал, а все, чем я от него пользовался, состояло единственно в том, что я покупал у него за деньги ежедневно прекрасные сосиски или сырые колбасы, которые так были вкусны и сытны, что одной изжаренной на сковороде с хорошею пшеничною булкою, довольно было для моего ужина: и я так к ним привык, что мне жаривали их ежедневно, и в том одном состояли обыкновенно мои ужины во время стояния моего на сей квартире, ибо обеды наши у генерала были столь сытны, что могли мы по нужде и без ужина оставаться: и я за излишнее почитал для себя готовить оные, кроме колбас сих.