В каждом сердце – дверь - [39]

Кейд резко обернулся. В руке у него был нож. Кристофер шагнул вперед, заслоняя собой Элеанор. Джек лежала неподвижно на разделочном столе посреди комнаты, рубашка на ней была разрезана, рука перевязана самодельным бинтом.

– Нэнси? – Кейд опустил нож. – Что случилось?

– Я ее видела, – выдохнула Нэнси. – Я видела Джилл. Это она.

– Да, – устало проговорила Джек. – Это она.

11. Ты никогда не вернешься домой

Глаза Джек были открыты и неподвижно смотрели в потолок. Она оперлась на стол здоровой рукой и стала потихоньку приподниматься. Кристофер шагнул было к ней, чтобы помочь, но она отмахнулась, раздраженно буркнув:

– Я не инвалид, просто ранена. Кое-что еще сама могу.

Кристофер попятился назад. Джек села и немного посидела так, склонив голову и пытаясь отдышаться.

Никто не двигался. Наконец Джек заговорила:

– Я должна была раньше догадаться. Наверное, и догадывалась где-то в глубине души, но не хотела признавать и изо всех сил старалась не видеть. Она сочиняет, будто это из-за меня нам пришлось уйти с Пустошей, будто жители деревни взбунтовались из-за нашей с доктором Бликом работы. Это неправда. Ни я, ни доктор Блик никогда никого не убивали, во всяком случае, намеренно, и местные жители часто сами завещали нам свои тела после смерти: они же знали, что эти останки нам нужны, чтобы спасать жизни. Мы лечили людей. Это она полюбила монстра. Это она захотела стать такой же, как он.

– Джек?.. – осторожно сказал Кейд.

Нэнси вспомнила, как блестела кровь в лунном свете, будто капля варенья, и ничего не сказала.

– Из нее вышел бы отличный монстр, если бы она была немного поумнее, – тихо сказала Джек. – Тяга к этому у нее точно была. В конце концов, вероятно, и хитрости набралась бы. Но не успела – люди узнали, чем она занимается, зажгли факелы и двинулись на замок, и доктор Блик понимал, что прощения ей не будет. Он накачал ее наркотиком. Открыл дверь и хотел ее вытолкнуть. Не могла же я бросить ее одну. Сестра все-таки. Я просто не знала, что будет так тяжело.

– Что ты такое говоришь, моя хорошая? – спросила Элеанор.

Нэнси вспомнила, как улыбалась Джилл, рассказывая о своем Господине, на что она готова была пойти, лишь бы ему угодить, и ничего не сказала.

– Это моя сестра. – Джек смотрела не на Элеанор, а на Кейда – должно быть, рассказывать все это сверстнику было как-то легче. – Это она убила их всех. Она хочет собрать ключ. Мы должны ее остановить. – Она спрыгнула с разделочного стола, только немного поморщившись, когда толчок отдался в больную руку. – Серафина еще жива.

– Так вот почему Лориэль указала не на тебя, а рядом с тобой, – сказал Кристофер.

Джек кивнула.

– Я ее не убивала, она это знала. Это Джилл.

– Я видела ее во дворе, – сказала Нэнси. – Она шла спокойно, не торопилась. Куда она могла пойти?

– Она ударила меня ножом в подвале, а теперь полезет на чердак, – сказала Джек. Она поморщилась. – Слуховые окна… лучше всего во время бури. Я пыталась остановить ее. Пыталась.

– Ничего, – сказал Кейд. – Мы с этим разберемся.

– Без меня не разберетесь, – сказала Джек. – Это моя сестра.

– А ты сможешь быстро идти?

Джек улыбнулась плотно сжатыми губами.

– Удержи меня, попробуй.

Кейд вопросительно взглянул на Элеанор. Она закрыла глаза.

– Джек может идти быстро, а я нет, – сказала она. – Не ходи, если не уверен, что вернешься ко мне.

Они вышли.

Вчетвером они бежали через весь дом, подгоняемые гневом. Джек на удивление хорошо держалась на ногах, учитывая, сколько крови она потеряла. Нэнси была замыкающей. Неподвижность и скорость – вещи несовместимые. Но она старалась как могла, и все они подбежали к чердачной двери почти одновременно. Кейд рывком распахнул дверь.

Джилл стояла посреди книжного моря с ножом в руке. Стол, с которого она сбросила все книги, теперь был занят Серафиной – самой красивой девушкой на свете – и стеклянными банками с чудовищным содержимым. Когда дверь открылась, Джилл подняла голову и вздохнула.

– Уходите отсюда, – сказала она раздраженно. – Это работа тонкая, мне сейчас не до вас.

Кейд первым шагнул в комнату, вытянув руки перед собой.

– Ты этого не сделаешь.

– Еще как сделаю, – ответила Джилл. – Ты меня не знаешь. Никто из вас меня не знает. Даже она. – Она дернула подбородком в сторону Джек. – Я ухожу домой. Возвращаюсь к своему Господину. Я догадалась, как это сделать, и никто меня не удержит. Если попробуете – получится, что все они умерли напрасно, а я просто начну все с начала. Я все равно соберу свой ключ.

Серафина хныкала сквозь кляп, глаза у нее дико вращались – она пыталась найти какой-нибудь выход. И не находила.

– Дверь домой не просто так заперта, – сказала Джек. – Этот запор тебе не взломать.

– Взломаю, сестричка, взломаю, – ответила Джилл. – В каждом из нас есть что-то особенное, то, что притягивает дверь. Я сделаю идеальную девушку. Девушку, у которой есть все. Самую умную, самую красивую, самую быструю, самую сильную. Для нее откроется любая дверь. Ее примут в любом мире. А когда я окажусь на Пустошах, я убью ее, и мне разрешат остаться там навсегда. Я просто хочу вернуться домой. Вы должны понять.

– Мы понимаем, – сказал Кристофер. – Но это не выход.