В каждом сердце – дверь - [11]
Суми проглотила мясо.
– Идут на бойню Джек и Джилл, несут в кармане ножик. Свалился Джек и лоб разбил, и Джилл свалилась тоже.
У Джек сделалось страдальческое лицо.
– Терпеть не могу этот стишок.
– И совсем не так все было, – Джилл с сияющей улыбкой повернулась к Нэнси: – Мы попали в очень милое место и встретили там очень милых людей, и они нас очень любили. Но начались кое-какие проблемы с местными властями, вот нам и пришлось вернуться сюда на время, для нашей же безопасности.
– Помнишь, что я тебе говорила? Не злоупотребляй словом «очень», – напомнила Джек. Голос у нее был усталый.
– Джек и Джилл – тоже совсем, совсем дурочки, – сказала Суми. Ткнула вилкой в ломтик дыни и забрызгала столик мясным соусом. – Думают, что вернутся назад, а на самом деле они никогда не вернутся. Их двери уже закрылись. Тем, кто потерял невинность, в мир Крайней Логики и Крайнего Зла хода нет. Злу не нужны те, кого уже не испортишь.
– Я ничего не понимаю из ваших разговоров, – сказала Нэнси. – Логика? Абсурд? Зло? Что все это значит?
– Это вроде сторон света – ну, почти, – объяснила Джек. Наклонилась ближе, провела указательным пальцем по мокрому кружку от донышка стакана и начертила на столешнице крест. – Вот так называемый реальный мир – север, юг, запад и восток, так? Так вот, насколько мы успели убедиться, в большинстве портальных миров это не работает. Поэтому мы используем другие названия. Абсурд, Логика, Зло и Добро. Есть еще промежуточные направления, они могут вывести куда угодно или вообще в никуда, но основные – вот эти четыре. Большинство миров принадлежат Крайнему Абсурду или Крайней Логике, а кроме того, каждый из них имеет в основании тот или иной градус Зла или Добра. Удивительно, но очень часто миры Абсурда относятся к Добру. Похоже, на настоящее зло у них не хватает концентрации внимания, максимум – на легкое озорство.
Джилл покосилась на Нэнси.
– Хоть что-то стало понятнее?
– Не сказала бы, – призналась Нэнси. – Я никогда не думала, что… Ну, знаешь, я читала в детстве «Алису в стране чудес» и ни разу не задумалась о том, каково было Алисе, когда она вернулась туда, откуда пришла. Наверное, она просто пожала плечами и вернулась к прежней жизни. А я так не могу. Каждый раз только закрою глаза – и я уже в своей настоящей постели, в своей настоящей комнате, а это все только сон.
– Не чувствуешь себя дома, да? – мягко спросила Джилл. Нэнси покачала головой и сморгнула слезы. Джилл дотянулась через весь столик и погладила ее по руке. – Потом будет легче. Совсем легко не будет, но болеть станет поменьше. Давно ты здесь?
– Чуть меньше двух месяцев. – Семь недель и четыре дня с тех пор, как Повелитель мертвых сказал, что она должна быть полностью уверена. Семь недель и четыре дня с тех пор, как дверь ее комнаты открылась в тот самый подвал, из которого она ушла давным-давно, в том самом доме, который, как ей казалось, она покинула навсегда. Семь недель и четыре дня с тех пор, как родители, услышав ее крик, поняли, что в доме кто-то есть, и прибежали вниз, грохоча каблуками по ступенькам, и накинулись на нее с никому не нужными объятиями и причитаниями о том, как они переживали, когда она пропала.
Они считали, что ее не было полгода. По одному месяцу за каждое зернышко граната, проглоченное Персефоной в начале сотворения мира. Для нее прошли годы, а для них – месяцы. Они до сих пор думают, что она красит волосы. До сих пор думают, что она когда-нибудь расскажет им, где была.
Много чего они до сих пор думают.
– Потом будет легче, – повторила Джилл. – Мы здесь уже полтора года, но надежды не теряем. Я поддерживаю уровень железа в крови. Джек ставит свои опыты…
Джек ничего не сказала. Просто встала из-за столика и ушла, бросив недоеденный обед.
– Мы за тобой убирать не будем! – крикнула Суми с набитым ртом.
Но все равно убрали, конечно. Что им еще оставалось?
3. Одного поля ягоды
Судя по тому, что родители Нэнси рассказывали об этой школе, обязательная групповая терапия была одним из главных ее достоинств. Что вернее всего поможет вытащить дочь-подростка из той загадочной ямы, в которую она провалилась? Конечно, беседы с людьми, пострадавшими от подобных же травм, под бдительным оком специально обученного профессионала. Она погрузилась в объятия мягкого кресла, поглядела вокруг: на подростков, которые нервно поеживались, жевали собственные волосы или молча и угрюмо смотрели в пространство. Нэнси попыталась представить, что они могут думать об этой реальности.
И тут в комнату вошла девочка лет восьми.
Одета она была как какая-нибудь библиотекарша средних лет – юбка-карандаш и белая блузка, и то и другое слишком взрослого фасона. Волосы собраны сзади в тугой, солидный пучок. Общее впечатление создавалось такое, будто девочка добралась до маминого шкафа и затеяла игру с переодеванием. Нэнси села прямо. В рекламном буклете школы был указан возраст от двенадцати до девятнадцати лет, с учетом как раннего развития, так и особенностей учеников, догоняющих сверстников с некоторым опозданием. О детях младше десяти лет там ничего не говорилось.
Девочка остановилась посреди комнаты и окинула взглядом каждого по очереди. Один за другим те, кто ерзал, сели смирно; те, кто жевал волосы, перестали жевать; даже Суми, которая плела из обрывка нитки замысловатую «кошачью колыбельку», опустила руки и села смирно. Девочка улыбнулась.
Октобер Дэй - дитя фэйри и человека. А еще больше - дитя улиц Сан-Франциско. Подменыш, полукровка и не шибко удачливый частный детектив. Еще подростком она сбежала из Летних земель фэйри, потому что из-за своего происхождения обречена была оставаться там чужой. Но и в бренном мире жизнь подменыша не назовешь простой, а Тоби, похоже, вдобавок ко всему обладает талантом притягивать проблемы. Она умудрилась ввязаться в интриги самых влиятельных и опасных чистокровных фэйри и в результате провела четырнадцать лет под водой, потеряв все, что сумела обрести в мире людей.
Те времена, когда люди слагали о волшебном народе красивые сказки и жутковатые легенды, давно миновали, но фейри по-прежнему живут среди нас, прячась под иллюзией человеческой внешности. Октобер Дэй не повезло родиться полукровкой-подменышем, чужой для людей, нежеланной для фейри. Но зато она владеет тем, чему за тысячелетия так и не пожелали научиться бессмертные: способности использовать опыт и умения людей. Это приводит ее на рыцарскую службу к Сильвестру Торквилю, герцогу Тенистых Холмов. Впрочем, после того как Октобер попадает в центр интриги бесконечно более могущественного, чем она сама, Саймона Торквиля, брата-близнеца ее сеньора, и оказывается на четырнадцать лет заточена в тело рыбы, она приобретает не только устойчивую неприязнь к воде, но и категорическое нежелание иметь дело с магическим миром вообще.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.
«Вообще говоря, триггеры – это то, что выводит нас из равновесия.Здесь под триггерами я подразумеваю скорее такие образы, слова или мысли, которые распахиваются у нас под ногами, как потайные люки-ловушки, и мы проваливаемся из своего безопасного рационального мира в какой-то другой, куда более мрачный и негостеприимный. Сердце у нас в груди пускается вскачь. Кровь отливает от щек, руки холодеют. И мы стоим, жадно хватая ртом воздух, запыхавшиеся, бледные и потрясенные до глубины души.»Нил Гейман.Новый сборник мастера магического реализма состоит из 25 рассказов и стихотворений, которые раскрывают всю силу и мощь воображения.Жемчужиной сборника является история «Черный пес» – сиквел к культовому роману «Американские боги».
«Если пойти тропинкой, ведущей в темный лес, – мимо ручья и поваленного дерева, кишащего мокрицами и термитами, – то придешь к стеклянному гробу. Он стоит прямо на земле, а в нем спит мальчик – с рогами и острыми, как ножи, ушами.» – в детстве Хейзел думала, что этот мальчик – принц, и мечтала, что однажды он проснется, и будет мудро и справедливо править своим царством, и не будет таким жестоким и коварным, как многие феи и эльфы.Хейзел выросла и забыла истории, которые сочиняла о рогатом мальчике.
Вы знаете эту историю. Родственники пытаются справиться со смертью отца семейства. Сын отправляется в суд, чтобы отстоять свое наследство. Другой мучается из-за того, что отец поведал ему на смертном одре. Одна дочь попадает под дурное влияние, другая приносит себя в жертву ради счастья мужа. Это мир политики и прогресса, церковных служителей и верных слуг, аристократов и пышных приемов. Вот только после смерти скорбящие родственники пожирают труп покойного патриарха, а заслуженные члены общества, соблюдая все формальности и ритуалы, должны исполнить свой долг: съесть отпрысков послабее.
Взгляните на северную мифологию глазами самого известного сказочника современности!Создание девяти миров, истории о великих богах, искусных мастерах-карликах и могучих великанах, и, конечно, Рагнарёк, Сумерки богов – гибель всего сущего и, одновременно, – возрождение нового времени и человечества: Мастер словно вдыхает новую жизнь в истории седой старины, заставляя читателей с замиранием сердца следить за персонажами скандинавских мифов – восхищаться их подвигами, ужасаться их коварству, вместе с ними горевать и радоваться.Вы читали «АМЕРИКАНСКИХ БОГОВ»? Тогда вам, безусловно, понравятся и «СКАНДИНАВСКИЕ БОГИ»!