В капкане - [10]
— Да уж вижу, что не с подарками пришли.
Директор, почесав двойной подбородок, потянулся к портфелю главбуха.
— Почему же? Кое-что мы с собой прихватили. А, если поможешь, то и еще кой-чего получишь.
Петрович остановил его жестом.
— Не тревожь чемодан, вижу, что там бутылка, она мне ни к чему — я свою цистерну еще в прошлом веке выпил.
Бухгалтер, стоявший до этого в позе щедрого Деда Мороза, заметно подтаял.
— Как же на сухую-то? Не по-людски, вроде бы.
— Хорошее дело и на сухую решим, а плохое и на мокрую не пролезет. Говорите, чего хотели.
Звероводы разочарованно переглянулись и директор, запинаясь, начал.
— Понимаешь… Там у нас сегодня… вернее, вчера. Ну, в общем, мы сами пока точно не знаем… Так вот, как известно, мы разводим этих самых… как его… Ну, в общем, неважно. Тут дело в другом. Мы к тебе за помощью пришли. Пособи по-свойски.
Если бы звероводы взглянули в глаза старика, то заметили бы, что на них смотрит уже не дед в жухлой клетчатой рубахе, а строгий милиционер в кителе с капитанскими погонами. Кстати, о погонах.
В прежние времена на все областное УВД приходился один генерал и три полковника-зама. Райотделами командовали капитаны да майоры. Работала тогда милиция, как батрак на барском поле: днем и ночью, в жару и в холод, без выходных и праздников, согнувшись в три, а то и в четыре погибели. Барином был славный советский народ. Порядок на его угодьях поддерживался идеальный. Преступники сидели в тюрьмах, честные люди жили спокойно, двери в домах не запирали.
Теперь же полковников развелось больше, чем колорадских жуков. Плюнь — полковник. Включи телевизор — генерал. Звания обесценились, рядового милиционера днем с огнем не сыщешь (ночью, тем более). На поле выходить страшно — бурьян, репейник, чертополох. Из нор повылазили мыши и крысы. Травить некому — все генералы и полковники.
Словом чин капитана в прежние времена был гораздо весомей нынешнего полковника (а то и генерала).
— Ты лучше с конца начни, — посоветовал Петрович, хлебнув из пиалы земляничного чаю. — Происшествие, место, время, способ. А потом уж и про этих самых.
Директор недовольно посмотрел на бухгалтера, словно из-за него не складывался разговор.
— Украли трех зверьков! — выпалил он на выдохе. — Мы сначала думали, может…
— Стой! — скомандовал старик. — Давай дальше по-другому. Я спрашиваю, ты отвечаешь.
— Это дальновидно, — согласился Еремкин.
— Значит, так. Откуда украли?
— Из вольера.
— Каким способом?
— Замок вскрыли.
— Взлом?
— Нет, ключи подобрали.
— Когда?
— Вчера.
— Почему в милицию не заявили?
Директор, кашлянув в кулак, хитровато улыбнулся. Стоило ли рассказывать милиционеру, хоть и бывшему, о тех нарушениях, что творились в хозяйстве. А у кого их нет?
— Ты же понимаешь: там найдут, не найдут — кто знает. А проверят все до нитки. Не резон, в общем.
— Понятно, — хмыкнул Петрович. — От меня-то, что надо?
— Ну, как же — найти вора. Тут дело даже не в зверьках. Нам виновник нужен, чтоб, само собой, уволить. Иначе от этой заразы не избавиться. И так уж расползлась по хозяйству.
— Значит, вы уже решили, что это сделал местный.
— Скорей всего, — неуверенно сказал главбух.
— Так вам и кнут в руки. Посидите, покумекайте: кто мог, кто где был.
Директор, вздохнув, махнул рукой.
— Кумекали уже — целый список составили. Любой мог. Хозяйство-то немалое, считай, полдеревни. Народу уйма.
— Методом исключения — подсказал Петрович.
— Исключили уже, — затряс портфелем бухгалтер, доставая исписанные листы. — Эвона тут сколько.
На двух измятых страницах уместилось порядка 30–40 фамилий. Нацарапаны они были от руки, причем не самым разборчивым почерком. Глядя на документ, складывалось ощущение, что податели сего работали не в зверохозяйстве, а на птицеводческой фабрике, и автором жутких каракулей являлась одна из подопечных куриц.
Старик взял в руки списки, быстро пробежал их глазами, лукаво прищурился.
— Тут даже на первый взгляд можно добрую половину вычеркнуть.
— Так вычеркни, — встрепенулся Митрофанов. — Затем к тебе и пришли. А мы уж в долгу не останемся. Как говорится — за нами не заржавеет. Помоги.
Петрович покачал головой, возвращая листки.
— Помощник из меня липовый. Разве что телевизор за вас посмотреть, иль газету какую почитать.
— В этом мы и сами мастаки, — вздохнул директор, — а вот видеть насквозь не умеем.
— А кто умеет? — поднял седую бровь Петрович.
— Ты, конечно, кто ж еще.
— С чего ты это взял? Я ж не электросекс какой.
— Может, и не экстрасенс, но старики говорят, глаз у тебя, как рентген: ни один жулик устоять не мог.
— Да это ж когда было, сколько лет уж минуло. Все забылось давно, мохом поросло.
— Не прибедняйся, не такой уж ты и древний. В 70 некоторые еще детей строгают.
Петрович негромко усмехнулся.
— Возраст — затейная штука. Иной человек до 100 лет небо коптит и никаких хворей не знает. А другой уже в 50 киснет, как старый сандаль. Каблук стоптан, подошва протерта, кожа ссохлась и потрескалась. В нынешний век, коли до пенсии дотянул — считай, уж долгожитель. А мне намедни 74 стукнуло. Так что насчет детишек — это вы того, завернули. Я нынче разве что Буратину выстрогать могу и то кособокого. Здоровья на раз чихнуть осталось. Силы уж не те. Зрение совсем никудышно: вилкой в пельмень попасть не могу. Так-то вот, робяты. Кончился мой запал.
".. Андрей не понимал одного: это война сделала человека такой скотиной или это скотина попала на войну? Ведь собровцы тоже воевали, да и сейчас продолжали воевать, но они же не превратились в подонков, наоборот. Эти черные кошки могли изрешетить бандита в дуршлаг, не спрыгивая с окон, но не изрешетили. Могли порвать мерзавца в клочья, когда тот решил убежать, но не порвали. Значит, не в войне дело — в людях. Значит, война только пробуждает в человеке качества, которые в нем уже заложены. Если ты в душе герой, то она тебе поможет стать героем, а если сволочь, то — сволочью…".
"...Признаться, называть городом этот райский уголок, где каштаны обнимались с магнолиями, кипарисы целовались с пальмами, как-то язык не поворачивался... " "Белые колготки" - сколько проблем доставляли нам они в полыхающем Грозном... Но что понадобилось им на черноморском курорте?
В 1859 году на Кавказ отправляется молодой драгунский офицер Одинцов, недавно окончивший кадетский корпус и сам попросившийся на войну. Служить ему предстоит в крепости Грозной под началом командира эскадрона Ильи Туманова, бывалого вояки и знатока горских традиций.В 1995 году туда же, на Кавказ, отправляется молодой офицер СОБРа Денис…
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
Штрихи к портретам известных и малоизвестных писателей: Александра Радищева, Гавриила Державина, Александры Смирновой-Россет, Николая Гоголя, Максима Горького, Важи Пшавела, Константина Паустовского, Александра Чехова, Андрея Платонова, Владимира Кобликова, Николая Островского, Евгения Винокурова, Сергея Сергеева-Ценского, Ильи Сельвинского, Николая Панченко, Евгения Евтушенко, Петра Вайля, Александра Мызникова, Валентина Берестова, Николая Любимова, Михаила Исаковского, Илья Эренбурга, Николая Бессонова и др.
Возможно, это наш мир, а может нам так только кажется. Эта Земля полна опасных загадок, о которых не стоит говорить. Впрочем, вы итак не узнаете о них, ведь не зря же работники «ОКС», «Х», «Надзора» и многих других скрытых ведомств рискуют жизнями, чтобы мир спал спокойно, как и Непобедимые твари Земли… Для ОКС настают тяжелые времена. На Западе «Х» готовит спецоперацию прямо в самом сердце своего давнего врага. Сектанты с неизвестными целями нарушают периметр «Заповедника 4». А в Москве, несмотря на запрет, вновь встречаются старые друзья.
Свет отличается от Тьмы своей правильностью, но что делать, если праведник перестал быть таковым? Порождает ли Вселенная нечто, чему суждено исчезнуть? В чём смысл жизни, в конце концов? Бывший исследователь, прозябающий в отдалённой колонии, знакомится со странным и, можно даже сказать, волшебным миром. Вместе со старым другом и новой наставницей он становится свидетелем смены эпох, вместе с местными жителями разрешая множество противоречий необычной планеты. Исправленный и полный вариант всех четырёх томов, а так же "Созерцателя вселенной".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Приговорённая» – захватывающая повесть в жанре киберпанк современного российского писателя Максима Дымова. Действия происходят в недалёком будущем. Земля, разрываемая войной и техногенными катастрофами, переживает начало новой эры. Уцелевшие города превратились в крепости, изолированные от враждебного внешнего мира. Их обитатели никогда не покидают эти саркофаги, ведь за их стенами идут постоянные боевые действия. Государства-крепости, объединившись в Альянс, уже пятнадцать лет ведут войну против общего врага – Легиона.