В июле 1942. Оборона Касторного. Правда и вымысел - [8]

Батальонный комиссар Голицын прибыл в 284 сд в самый первый день немецкого наступления, 28 июня 1942 года, и до вступления дивизии в бой успел ознакомиться с ходом партполитработы в ее частях и подготовкой их к боевым действиям. В целом он остался доволен увиденным: «Политотдел дивизии, политаппарат полков проделали большую работу по воспитанию бойцов и командиров в духе их преданности нашей Родине и стойкости в борьбе с немецкой армией. Партполитработа велась беспрерывно по всем звеньям, начиная от агитаторов и кончая политотделом дивизии. Работа проводилась по плану политотдела дивизии, комиссаров, партийных и комсомольских организаций частей по обсуждению важнейших вопросов нашей партии, правительства и приказам НКО тов. Сталина, а также обсуждались вопросы непосредственных задач, которые стояли перед дивизией. Хорошая партийно-политическая и военно-воспитательная работа в частях дивизии подготовила условия к решительной борьбе с немецко-фашистской армией бойцов, командиров и политработников…»[30]

«Политотдел дивизии за два дня до вступления дивизии в бой распределил работников политотдела по частям дивизии… Находясь в частях, работники политотдела проводили беседы с бойцами, как вести себя во время воздушной атаки противника и как организовать борьбу с танками, и другие беседы, направленные на стойкость и мужество и решительность в борьбе по уничтожению немецкой армии»[31].

Но отмечая все это, батальонный комиссар Голицын вместе с тем заметил и несработанность командования дивизии, что не могло не вызывать беспокойства накануне первого серьезного боя. Более того, на основании штабной документации, личных наблюдений и бесед с командирами и политработниками он констатировал очевидную натянутость в отношениях командира дивизии и начальника штаба, с одной стороны, и командира и комиссара дивизии — с другой стороны. Причем эта натянутость в их отношениях была настолько очевидной, что сразу бросилась в глаза внимательному наблюдателю.

Голицын отмечал: «В личной беседе с командиром дивизии подполковником тов. Батюк, который выразил, что он на дивизию и ее успех полностью не располагает лишь по одной причине, что он не доверяет в работе начальнику штаба дивизии и, во-вторых, не имеет поддержки от комиссара дивизии в работе.

На самом деле тов. Батюк, молодой командир дивизии, очень груб в обращении с подчиненными и большой администратор. Он за короткое время, примерно трех месяцев, наложил взысканий на командиров полков от 4 до 6 на каждого. Впрочем, организаторских способностей в руководстве дивизии имеет недостаточно, и особенно в руководстве боем. Комиссар дивизии, бригадный комиссар Зубков, тоже недооценил свою дивизию, ссылаясь на то, что дивизия в боях не участвовала, что нет слаженности в работе его с командиром дивизии. Они каждый работали самостоятельно, не информировали друг друга и не советовались, как лучше устранить те или другие недостатки в практической работе.

Например, о неслаженности в работе можно привести следующие два примера: накануне вступления дивизии в бой разведка дивизии донесла, где находится противник и какое состояние частей нашей армии, находящихся впереди обороны дивизии. И вместо того, чтобы обсудить это сообщение и принять соответствующие меры, получилось не так. Вначале разведка доложила комиссару дивизии, а затем доложила командиру дивизии (из этого следует, что разведчики хорошо знали о весьма странных отношениях командира и комиссара между собой, что, очевидно, не было большим секретом и для штабных. — И. С.). Получив информацию разведки, командир и комиссар остались при своих мнениях, общих выводов не сделали… каждый начал работать свою работу»[32].

Но вернемся к обстановке в районе оборонительного рубежа 284 сд накануне начала боев за Касторное. Здесь необходимо заметить, что в освещении истории этих боев традиционно отмечалась роль именно 284 сд, другие же части, как правило, оставались в тени, из чего создавалось не вполне верное впечатление, что только одна эта дивизия и встала на пути врага. Между тем это далеко не так. На оборонительном рубеже под Касторным были (не считая разрозненных групп отходящих на восток бойцов) и другие наши части.

Во второй половине дня 29 июня на КП 284 сд прибыл начальник штаба 525 ап, который получил указание командира 284 сд «временно войти в состав группы артиллерийской поддержки 1043 сп и расположиться в Богородицкое»[33]. В его (начштаба) распоряжении на тот момент было две с половиной батареи (10 орудий)[34].

Тем же днем в штаб дивизии прибыл представитель 540 лап РГК (76-мм орудия), который также получил боевую задачу от комдива 284 сд и должен был вывести полк в район выс. 201, 4 и 198,4 (северо-западнее Касторного)[35].

В оперсводке 284 сд начальник штаба дивизии майор Корш сообщал вечером 29 июня 1942 года: «В течение ночи и всего дня производилось комплектование группы обозов 121 сд из отдельно отступавших отдельных групп и мелких подразделений. В их числе попадаются бойцы и командиры 160 сд, 15 сд, 111 сбр. Все скомплектованные группы направляются в 169 запасной полк. Общее количество направленных будет уточнено в 24:00»