В интересах всех фронтов - [50]

В ночь на 4 мая наша 45-я авиадивизия, совместно о другими частями и соединениями АДД, имела задачу бомбардировать железнодорожный узел Орша. Участвовало около 190 самолетов. Противнику, видимо, было хорошо известно, что в районах базирования авиации дальнего действия погода была очень сложной, поэтому они, как и в Минске, не рассчитывали на массированный налет. На железнодорожном узле было сосредоточено много эшелонов с боеприпасами, горючим, вооружением.

Первыми над целью появились экипажи осветителей 10-го гвардейского авиаполка, которым командовал подполковник Бровко Иван Карпович. К приходу бомбардировщиков точно над целью висела уже серия из десяти САБов. Экипаж старшего лейтенанта И. И. Даценко первым выполнил бомбометание, вынудив противника сосредоточить на его самолете прожекторы и огонь артиллерии. Этим воспользовались идущие позади экипажи Героев Советского Союза Д. И. Барашева и С. А. Харченко. От точно положенных ими бомбовых серий на узле возникли пожары, что обеспечило более прицельное бомбометание остальным экипажам. Наш полк шел замыкающим в этом налете, а мы с Александром Додоновым были замыкающими в полку и бомбили последними. Зарево пожаров на станции Орша наблюдалось с самолета уже километров за сто. А когда мы, завершая удар, подошли ближе, то увидели, что вся станция охвачена пламенем.

Горели цистерны с горючим, рвались боеприпасы. Зенитчики уже не могли больше вести организованный огонь. Отбомбились мы, как на полигоне.

Через несколько дней пришло сообщение, что в результате налета на Оршу в ночь на 4 мая было разбито шесть эшелонов, из них четыре с боеприпасами, уничтожены два склада с боеприпасами и один продовольственный, а также две зенитные батареи с расчетом.

Очень эффективным был и удар по железнодорожному узлу Могилев в ночь на 28 мая. Штаб Белорусского партизанского движения донес, что в этом налете погибло до 3000 гитлеровцев, разрушены железнодорожный и деревянный мосты через Днепр, разбито шесть эшелонов. Город был оцеплен, все силы немецкое командование бросило на вывозку трупов. Среди немцев возникла паника, началось бегство из города в направлении Голынец, Добросневичи.

Нельзя не отметить и последний в период затишья на фронтах массированный удар нашей авиации по железнодорожному узлу Орел в ночь на 4 июля. В нем принимал участие 401 самолет и было сброшено более 520 тонн бомб. Пламя возникших пожаров достигало 200–300 метров и наблюдалось с расстояния 150–160 километров.

Затишье на фронтах закончилось.

В битве под Курском и Орлом

5 июля 1943 года предрассветную тишину нарушил гром сотен орудий. Это артиллерия Центрального и Воронежского фронтов открыла ураганный огонь по изготовившимся к атаке фашистским войскам.

С рассвета северная и южная группировки противника, имеющие в своем составе по нескольку сот танков, поддерживаемые большими группами авиации, перешли в наступление. Фашистские бомбардировщики волнами по 100–150 самолетов под прикрытием истребителей с разных сторон шли к позициям наших войск. На земле и в воздухе развернулась гигантская по своим масштабам и напряжению битва на Курской дуге.

К исходу дня получила боевую задачу и наша дивизия. В ночь на 6 июля нам предстояло бомбардировать войска и технику противника в районе Малоархангельска. Затем две ночи мы наносили удары по вклинившимся войскам северо-западнее Понырей, а в последующие три ночи бомбили сосредоточения войск в районе Белгорода, в пунктах Томаровка, Покровка, Яковлево.

Перед наступлением на орловском направлении наш полк бомбардировал скопления немецкой пехоты и танков в районе совхоза «Прогресс», а в ночь на 13 июля всем составом дивизии мы нанесли удар по станции Орел На каждый самолет нам подвешивали до четырех тонн бомб, преимущественно крупного калибра — от 250 до 2000 килограммов. В эту же ночь была сброшена и пятитонка. В районе станции противник сосредоточил такое количество прожекторов и артиллерии, какого до этого не наблюдалось. Немцы задействовали зенитную артиллерию всех калибров. Нетрудно было догадаться, насколько выросло значение железнодорожного узла в связи с начавшимся наступлением советских войск.

В ночь на 14 июля мы нанесли удар по резервам противника в районе Болхова, последующие три ночи опять бомбили составы на станции Орел, а в ночь на 19 июля нанесли удары по авиационному городку и аэродрому.

После этого задания проснулись мы поздно. Только к 17 часам летный состав собрался для подготовки к очередному боевому вылету, и командир полка предоставил слово начальнику разведки. Информация его заканчивалась радостными для нас словами: «Прорвав оборону противника на глубину более 70 километров на севере и 20–25 километров восточнее Орла, войска Брянского и Западного фронтов продолжают наступление…»

Каждый понял: значит, сегодня опять на Орел…

В другом сообщении начальника разведки говорилось о том, что, по имеющимся данным, в район Орла переброшена группа ночных истребителей, снятая с обороны Берлина. Самолеты оборудованы аппаратурой, позволяющей осуществлять наведение на цель с земли с помощью радиолокаторов. Никаких указаний и рекомендаций по противодействию не давалось, а сами мы мало что понимали в этом новом средстве. Ясно было только одно: если раньше гитлеровские истребители, барражируя в определенном районе, сами искали цель, чаще всего по выхлопным газам моторов, то теперь их будут наводить с земли до какого-то определенного момента, пока они не увидят цель. О том, что истребители самостоятельно могут осуществлять слепой поиск, в сообщении не говорилось.