В интересах всех фронтов - [5]

Костяком полка была авиационная эскадрилья, укомплектованная летным и техническим составом, который осваивал перед войной бомбардировщик ТБ-7. Война застала эскадрилью на стадии аэродромных полетов, и теперь предстояло на ее базе в короткие сроки сформировать боевой полк.

На укомплектование прибывали как военные летчики, так и летчики полярной и гражданской авиации с большим опытом полетов в сложных метеорологических условиях Севера и Дальнего Востока. Многим только что были присвоены воинские звания, и они, впервые в жизни облачившись в военную форму, выглядели неуклюжими. Кое-кому из летчиков было за сорок, и нам, представителям молодого поколения авиаторов, казалось, что для них могли бы подобрать другие, менее сложные обязанности. Но этого потребовала война, и вчерашние гражданские пилоты с честью выполнили свой долг перед Родиной.

Штурманы, за малым исключением, были кадровыми командирами, прибывшими в полк после окончания штурманского факультета Военно-воздушной академии и Полтавских курсов усовершенствования штурманов.

Я был назначен штурманом второй эскадрильи, которой командовал подполковник А. А. Курбан, служивший до этого вместе с командиром полка в НИИ ВВС. В его летной биографии было немало ярких страниц. Он, помимо всего прочего, на своем ТБ-3 участвовал в розысках потерпевшего катастрофу при перелете из Москвы в Америку самолета С. А. Леваневского. Многочасовые полеты днем и ночью в суровых условиях Арктики стали для А. А. Курбана, так же как и для всех участников поисковой экспедиции, серьезным испытанием и большой школой. Вторым летчиком в экипаже был старший лейтенант А. П. Чурилин.

Два этих пилота по своим человеческим и профессиональным качествам великолепно дополняли друг друга.

Александр Александрович Курбан был исключительно душевным и чутким человеком. Но, несмотря на мягкость характера, он умел заставить выполнять свои требования и личным примером воодушевить подчиненных на выполнение сложных и ответственных задач. Правда, иногда излишняя доверчивость мешала ему вовремя разглядеть допущенную подчиненными ошибку. Александр Александрович никогда не унывал. Очень любил музыку, неплохо сам играл на пианино, причем играл везде, где только такая возможность представлялась.

Арсения Чурилина в полку звали просто Арсен. В этом смуглом, высоком, стройном человеке, как говорится, за версту можно было угадать кавказца. Арсен обладал большой физической силой, отличной реакцией. Малоразговорчивый, он был очень требователен к себе и подчиненным, к любому делу относился серьезно.

Общим для Александра Александровича и Арсена было то, что оба они были влюблены в свою профессию и мастерски владели боевой машиной. Несмотря на то что Арсен формально являлся вторым летчиком в экипаже, он летал самостоятельно на самолете ТБ-7 днем и ночью.

Вот с какими людьми свела меня судьба. Я узнал, что Курбан и Чурилин участники одного из первых налетов на Берлин в августе 1941 года. Естественно, тогда мы больше всего говорили именно об этом. Мне очень хотелось в деталях знать, как протекал их полет, что они переживали на маршруте, особенно над целью.

…К концу июля фронт отодвинулся далеко в глубь страны. Почти все аэродромы, откуда можно было достигнуть Берлина, оказались занятыми немцами, за исключением двух — на острове Сарема (Эзель) в Балтийском море. Один из этих аэродромов был построен еще перед войной, другой — совсем недавно, оба имели только грунтовые взлетно-посадочные полосы длиной 1100–1200 метров.

Линия фронта довольно быстро продвигалась на Север, вот-вот остров Сарема мог оказаться в тылу у немцев и стать уязвимым не только для авиации, но и для артиллерии. И тем не менее другого выхода не было, можно было потерять последнюю возможность отплатить врагу за налеты на Москву. Это вызывалось и политическими соображениями. Гитлеровцы пытались внушить всему миру, что русская авиация уничтожена на аэродромах в первые же дни войны.

В ночь на 8 августа 13 самолетов 1-го минно-торпедного полка ВВС КБФ во главе с командиром полка полковником Е. Н. Преображенским и штурманом полка капитаном П. И. Хохловым совершили с острова Сарема первый боевой вылет на Берлин. Экипажам предстояло преодолеть до цели и обратно 1760 километров, что со взлетом и посадкой занимало шесть — семь часов полета.

От острова Сарема до южной береговой черты Балтийского моря полет протекал над морем по прямой. Погода была хорошая, облачность 7–8 баллов. После выхода на территорию противника шли также по прямой до Штеттина, а затем взяли курс на Берлин. Над сушей облачность уменьшилась, видимость земных ориентиров улучшилась. Когда на высоте 6000 метров подходили к Берлину, увидели его издалека: город был полностью освещен. Не было ни малейших признаков того, что полет наших бомбардировщиков обнаружен. И только когда начали рваться бомбы с ведущего самолета, городские огни сразу погасли. Началась беспорядочная стрельба зенитной артиллерии, бессистемный поиск наших бомбардировщиков десятками прожекторов.

Выполнив боевую задачу, все экипажи вернулись на свою базу.