В гостях у Папского Престола - [6]

Рядом с нашим маетком находилось имение пана Осторыжского. Члены его семьи не сильно общались с соседями, но несколько раз мне приходилось бывать у них в гостях. Там я общался в основном с младшей дочерью этого польского шляхтича, Басей. Она была моего возраста, и, естественно, мы находили общий язык, правда, не сразу. Увидев ее первый раз, я оторопел от того внутреннего обаяния, которое исходило от нее. А если к этому добавить белокурые локоны и большие, чуть раскосые голубые глаза, которые лукаво поблескивали из-под длинных ресниц, и ангельский тихий голосок, то ты становился сразу в длинную очередь ее обожателей, которые постоянно крутились в этом имении. В детском возрасте мы с ней уже встречались, когда мои родители были приглашены на день рождения пана Стаса как соседи, но особого впечатления она на меня не произвела. Ну, девчонка как девчонка, сколько вон их бегает вокруг и какой от них прок – ни в войну поиграть, ни в речке искупаться. Ну а теперь совсем другое дело. Второй раз мы познакомились с ней совершенно случайно. Я с детворой плескался возле речки, а недалеко от нее паслось стадо коров под присмотром быка-задиры Грюка. Прозвали его так за то, что он ходил и все время фыркал ноздрями, тем самым проявляя неудовольствие. Усмирить его мог только пастух Стецько, которого бык слушался беспрекословно. Он хватал разъяренного быка за железное кольцо, которое было продето сквозь ноздри, и валил его на землю, заставляя успокоиться. Боль приводила быка в чувство, и он на глазах становился смирным. И вот однажды, в самый разгар буйства этого чудовища нарисовалась Бася со своей матроной. Девушка вышла прогуляться к речке. На ней было летнее белое платье, а от палящего солнца ее нежную кожу прикрывал красный зонтик, который она постоянно подкручивала. Получался своеобразный калейдоскоп, который переливался то белым, то красным цветом до ряби в глазах. Увидев это «безобразие», бык сначала остолбенел, затем стал копать передними копытами землю, а затем, дико взревев, бросился на Басю, роняя белую пену с разъяренной морды. При виде такой картины все остолбенели от неожиданности, а девочка, вне себя от страха, ринулась в мою сторону. Казалось, еще мгновение – и бык затопчет ее.

–Эх, пистоль бы сейчас, – мелькнуло в моей голове.

И эта мысль толкнула меня к действию. Я вспомнил, что всегда, на всякий случай, носил с собой свинцовую пулю. В один момент, в какие-то доли секунды я выхватил из одежды пращу, вложил в нее снаряд и буквально за сантиметры от возможной трагедии послал его в быка. Пуля, просвистев мимо Баси, попала Грюку прямо в центр его могучей головы. От удара он остановился, замер на мгновение, а затем с хрипом повалился на землю. Я этого не видел, потому что держал в своих объятиях девушку, которая, добежав до меня, упала в обморок. Вскоре ко мне подбежала запыхавшаяся матрона. Вдвоем мы отнесли Басю в холодок и при помощи воды привели в чувство. Встав, она холодно кивнула мне в знак благодарности и вместе с матроной гордо удалилась. Я подошел к лежащему быку. Он хрипло дышал и подергивал ногами. Возле него хлопотал Стецько, плача и ругаясь на чем свет стоит. Подобрав валявшуюся рядом пулю, я пошел к ребятам, тихо стоявшим кучкой у реки. Предложив им искупаться, я сразу ринулся в речку, чтобы холодной водой снять с себя напряжение, которое почему-то сразу навалилось на меня после ухода девчонки. Этот случай протянул какую-то незримую нить между нами, которая с каждой последующей встречей постепенно укреплялась. Это заставило меня выучить польский язык, чтобы на равных общаться с Басей.

За свой поступок я снискал огромное уважение своих сверстников. Теперь, когда складывалась какая-то сложная ситуация, они инстинктивно сбивались в стайку позади меня, рассчитывая на защиту. Однако «шалить» мне с ними приходилось все реже и реже. По мере взросления соответственно усложнялась и моя учеба. Так, например, меня учили быстро бегать, держась за стремя мчавшегося коня, а затем, не касаясь стремян, запрыгивать ему на спину. Сложным было и упражнение, когда я должен был скакать галопом на неоседланной лошади, без уздечки, держась только за ее развивающуюся по ветру гриву. А стрельба из лука на летящей во весь опор лошади! А прыжки с её спины на землю таким образом, чтобы, перекувыркнувшись через голову, моментально быть готовым к боевым действиям. Я уже не говорю о стрельбе из пищали, когда отрабатывалась не только меткость выстрела, но и скорость зарядки ее порохом, свинцовой пулей и пыжом. Узкий приклад ружья после выстрела так сильно отдавал в плечо, что оно постоянно имело темный оттенок, пока я не научился гасить силу отдачи, приспособившись стрелять и левой и правой рукой.

Но настоящие мучения для меня начались тогда, когда мы стали осваивать военную науку пластуна. Это был такой отряд воинов среди казаков, которые воевали в плавнях. А что такое плавни? Это огромная полоса камышей вдоль реки, по которым в казацкие селения пробирался тихонько враг и совершал опустошительные набеги. И задачей пластунских отрядов было выслеживание вражеских лазутчиков и их уничтожение. Этих казаков можно было сразу отличить по внешнему виду. Задубевший от солнца и воды темный цвет лица, одежда, вся в заплатах, и чиненные сапоги. Они целые дни и ночи сидели в плавнях по колено в воде и, прислушиваясь, пытались определить, по какому маршруту движется враг. Отсюда и соответствующая одежда, и внешний вид. Камыш ведь такой острый, что режет не только одежду, но и тело не хуже острой сабли. Это предопределяло и специфические военные приемы, которые выработали они в постоянной борьбе за жизнь. Для укрепления мышц ног меня учили скакать сначала на твердой земле. Давали в руки веревку, и я прыгал через нее сразу двумя ногами, и чем выше, тем лучше. Затем меня заставили прыгать на вязанках хвороста для того, чтобы я научился выдерживать равновесие и ощутить ступнями, что находится подо мной. После этого я долго прыгал на копне сена. Задача заключалась в том, чтобы, отталкиваясь от мягкой основы, прыгать так же высоко, как и на земле. Следующий этап – прыжки из грязи. У нас было такое место возле родника, куда стекала вода и где стояла небольшая грязная лужа, которая затягивала тебя по щиколотку. Так вот, попробуй вылезти оттуда! А надо было не просто вылезти, а выпрыгнуть. И пришлось мне подстраивать свой организм под эту задачу, расслаблять тело так, чтобы оно как можно меньше просело в грязь, и концентрировать энергию не на кончиках пальцев, а на ступнях, чтобы полностью отталкиваться ими, используя для этой цели даже самую маленькую травинку, которая попадалась там.