В гости к мертвым - [64]

– Отсюда уверенно достану, – сказал Костя, когда мы приблизились метров на триста.

– Ну, давай, – сказал я, а потом повернулся и помахал Петру, чтоб подъезжал ближе.

– Где-то в туалете надпись видел «не льсти себе, подойди поближе», – съязвил Витя, когда Костя выстрелил три раза и не попал.

– Да качается, сука, – закусил губу Костя, нахмурился и выстрелил еще раз.

– Ну вот, – снова поучительным тоном сказал Витя, когда наконец-то один из мертвяков упал, – уже лучше.

– Подождите, я посмотрю еще, а вдруг мутант, – припал я снова к биноклю.

– Ну, что там?

– Да, похоже, только трое… ух ё-ма-ё! – я даже шаг назад сделал, – там, в автобусе они у окон.

– А двери?

– Что двери?

– Двери в автобусе?

– А, закрыты вроде. Да, закрыты… Ну что, пошли потихоньку? – спросил я, чувствуя, как это неприятное ощущение холода в животе и какая-то слабость в ногах снова накатывают.

– Пошли, – ответил Виктор, шутить ему тоже явно расхотелось.

Троих мертвяков, что были на улице, Костя успокоил, и мы, подойдя ближе к автобусу, остановились, глядя на этот рейс из ада или в ад. Порядка десяти мертвяков смотрели на нас из автобуса, толкаясь и возя руками по стеклам. Эти жуткие бельма вместо глаз, не могу спокойно на них смотреть, сразу паника какая-то охватывает.

– Давайте успокоим их, Вить, проверь остальные машины, – сказал я и вскинул автомат.

Спустя десять минут все было кончено, в «газели» обнаружили еще одного мертвяка, он сидел на водительском месте, пристегнутый, со вскрытыми венами. Что побудило человека так поступить, осталось для нас загадкой. Петр завел НефАЗ и перегнал его обочину, чтобы убрать автобус с дороги, пассажирская «газель» была забита тюками и сумками, это были не чьи-то вещи, а новый китайский ширпотреб, джипом оказалась Нива-2131 ядовито-синего цвета. Из всех машин завелись только «Нива» и «газель», а где люди из этих машин, стало понятно, когда мы на второстепенной грунтовке обнаружили много следов. Петляя, они вели в сторону видневшейся вдалеке деревушки. Успокоенных в автобусе мертвяков мы обыскали, ключей от машин у них не было. Петр с сожалением свернул замок рулевой колонки и, разобрав замок зажигания, завел машину. Дальше поехали на трех машинах, заправив их из канистр, что обнаружились в багажнике старенькой «пятерки». Из тех машин, что оставили, собрали инструмент, сняли аккумуляторы. Витя повел «Ниву», а Антон «газель».

Спустя час свернули на проселок, что вел к войсковой части через редкую рощицу, из которой выехали через полчаса и резко остановились.

– Живые… люди, – разглядывая территорию части буквально в ста метрах от рощи, сказал Петр.

На КПП дежурили бойцы, ворота закрыты, бетонный забор по периметру.

– Костя, идем со мной, – сказал я в переговорное устройство.

Бойцы на КПП напряглись, в смысле, один сразу забежал в бетонный колпак с бойницами, а второй скрылся в здании КПП. Мы с Костей повесили оружие на ремень и медленно пошли вперед.

– Стой, стрелять буду! – прокричал боец из бетонного колпака.

– Стою, стреляю, – хмыкнул Костя, и мы остановились.

– Боец! Командира позови! – крикнул я.

– Уже. Стойте там!

Через десять минут дверь КПП открылась, и к нам навстречу в сопровождении двух бойцов вышел капитан.

– Командир дивизиона, капитан Дементьев, – представился он и сразу забросал нас вопросами, – что случилось? Почему по трассе не ездят машины? Почему перестала работать сотовая связь?

Мы с Костей переглянулись, и я спросил:

– А у вас связи с командованием нет?

– У нас теперь ни хрена нет! Пожар был… Гараж и склад ГСМ уничтожен, склады вооружения уничтожены, штаб… Почти вся часть сгорела, да тут такой фейерверк был… И что, никто не видел?

– В Кумертау видели и слышали, – ответил я.

– А почему не приехали? – капитан так разволновался, что его даже как-то потряхивать начало.

– Подожди, капитан, у тебя связь когда пропала? Ты про эпидемию не в курсе?

– Э-м… Двадцать третьего марта получили приказ привести часть в боевую готовность, и все… Тишина, а в ночь на двадцать пятое у нас трансформатор взорвался, что в пристройке возле гаража был, а там началось… Трава сухая, в гараже ГСМ, ЗРК в ангарах. А тут еще с этой утилизацией боеприпасов… Эти самые боеприпасы открыто хранились, их вывезти должны были на уничтожение. Хорошо, почти весь личный состав удалось спасти. У нас еще в карантине двое бойцов, им хреново совсем.

– В смысле, в карантине? – насторожился я.

– Ну, привязали их в убежище. Столько дней прошло, а они не едят, не пьют… Один их них двадцать второго вернулся из Стерлитамака из увольнения, говорил, его собака укусила на автовокзале, а потом в столовой сначала думали, умер… а он… Он очнулся и сам на командира кинулся и тоже давай его кусать… Намаялись мы с ними, в общем, а видок у них… В гроб краше кладут.

– То есть ты, капитан, не знаешь, что вообще произошло, и что всему пиз… конец пришел? – поинтересовался Костя.

– В смысле? Что, война? Откуда знать-то, я же говорю, пожар, связи нет, посылали командирский УАЗ в Мелеуз, да он не вернулся, потом послали «шестьдесят шестой», тоже канул. Так и сидим… Ждем.

– К-хм… Чего мы тут как пупыри на ровном месте, может, пустишь на территорию нас?