В городке над Неманом - [24]
Немцы из пушки ударят, снаряд рванет в лесной чащобе. Замолкнет мой соловей, перекликнется с соловьихой и вновь поет. Так немцы и не смогли соловьиный концерт заглушить. Поет птаха о жизни вечной, о весенней радости… Потом поднялся я и тихо, чтобы не спугнуть птичью семью, отошел маленько, подключился к проводу. Меня сержант ругает, куда запропастился? Хотели второго посылать на линию. А я ему в ответ: «Соловьев слушаю». Помолчал мой сержант, а потом говорит: «Возвращайся на пункт связи. У нас здесь десятка три соловьев концерт дают, да так, что звон стоит по всему лесу».
Были потом и походы, и бои… Шли мы вперед, Калининщину всю освободили, Белоруссию начали освобождать. Но в самые тяжелые минуты я вспоминал о тон соловьиной ночи, о весне, о земле пробуждающейся…
Помолчали все за столом. Вениамин Иванович сказал:
— Спасибо тебе, Максимушка, чудесную ночку ты вспомнил. Сердце солдатское и в боях не грубело… Давай-ка и ты, Анатолий, расскажи о себе, — обратился он к сыну.
— Пришлось и мне однажды в переплете побывать. Случай, правда, не героический, в смешном положении оказался. Но, чур, не смеяться… Хотя, как говорят, из песни слова не выкинешь…
Выпустили нас из летного училища уже после Победы. Многих в гражданскую авиацию направили. Попал и я в ту группу. Прибыли в Приморский край, к Тихому океану. Леса там: летишь, летишь, и конца-краю нет. Определили меня почтовиком. Машину дали тихоходную, не новую. И начал я от поселка к поселку газеты, письма и прочую корреспонденцию доставлять.
На фронте такие самолеты кукурузниками называли. Приземляться могли на любом выпасе, за любой деревенской околицей. Так я и летал. А где вечер застанет, там приземлишься, передашь почту, самолет закрепишь тросами, чтоб невзначай ветром не перевернуло, а сам в избу к хозяину на ночевку определяешься. Люди меня уже хорошо знали.
Однажды летним вечером приземлился у таежного села, передал почтовые пакеты и мешки. Осмотрел машину и пошел отдыхать. Хозяйка хлебосольная была, всегда меня шанежками угощала да молоком парным. На рассвете старушка разбудила меня. Лететь далеко надо было до следующего села, и дала она мне в дорогу бутылку с молоком. Пригодится, мол.
Уложил я мешки с почтой и поднялся навстречу солнцу. Лечу час, второй. Тихо, спокойно вокруг. Глянул случайно под ноги себе и чуть за борт без парашюта не выскочил: ползет по кабине змея. А подо мною — лес. Рук от штурвала не оторвешь… Сразу холодным потом покрылся. Летом-то мы в легких комбинезонах были. Так что ужалить меня было просто. Качнул я машину из стороны в сторону, думаю, может, выпадет она, кабина-то открытая. Так нет, только голову свою приподняла и зашипела. Еще раз качнул, а тут бутылка моя с молоком, что в ногах стояла, опрокинулась, затычка вылетела. Гляжу, змея к молоку припала. Не помню, как я до какой-то поляны у лесного хуторка долетел, приземлился, мотор выключил и через борт сиганул.
Бегу от самолета, будто взорваться он может, а навстречу — мальчишки. Остановил я их и говорю: «А ну, назад, там змея в самолете сидит». А сам отдышаться не могу. Не послушали меня, чертенята, на крыло залезли, глядят в кабину и кричат мне: «Дяденька, дяденька, не бойся. Это ужака, а не змея. Молоко твое допивает!» Самый шустрый из них вытащил ужа и песет мне показывать. Я от него стороной, стороной и говорю с облегчением: дарю вам, хлопцы, этого ужа на память. А они мне в ответ: «Да вы, дяденька, подождите маленько. Мы вам штук десять таких ужей у ручья нашего наловим», — под общий смех закончил Анатолий.
— Э-э, друзья-товарищи, — взглянул на часы Вениамин Иванович, — а время-то позднее. Вон у Димы уже глаза слипаются.
— Да что вы, что вы, дедушка! Спать еще рано.
Но мать строго напомнила сыну, что ложиться давно уже пора. Ее поддержал и Вениамин Иванович:
— Давай, Дима, на боковую. Да и мы все — спать, спать по палаткам.
Дима думал, что не заснет. Но едва лег, как глаза сами закрылись. День прошел большой, полный интересных встреч и событий.
Утром проснулся, соскочил с кровати, торопливо оделся. Что-то тихо в доме было. Лишь мать возилась на кухне, готовила поздний завтрак.
— А гости где, мама?
— Уехали, сынок. Проснулись пораньше, глянули на улицу: метель начинается. И решили побыстрее ехать, а то заносы могли бы их задержать в дороге… Да вон там на столе тебе дедушка оставил что-то.
Огорченный Димка прошел в комнату. На столе в маленькой открытой коробке лежали две блесны. Одна та, уловистая, на которую таскал вчера на Немане окуней дедушка Вениамин. Вторая — побольше, видно, для летней рыбалки.
Димка отодвинул коробку с блеснами и увидел записку:
«Дорогой Дима, пришлось уехать не попрощавшись. Получай подарок от меня и жди. Приедем летом на моторной лодке. Будешь хорошо учиться, возьму с собой, попутешествуем по Неману. До встречи».
Паводок
К наднеманским полям и лесам неудержимо катилась весна.
Погода стояла неустойчивая. То налетал шквалистый ветер, метель закручивала снеговороты, и после школы Димке приходилось немало трудиться во дворе, расчищая дорожки к сараю, где зимовал поредевший петушиный отряд к колодцу и собачьей конуре, в которой прочно обосновались Ивашка и Гром. То вдруг ярко светило солнце, на козырьках крыш вырастали длинные сосульки, и начиналась звонкая капель.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.