В годы большой войны - [45]

К идее этой возвращались при новых встречах. Постепенно сложился план: написать Литвинову в Стокгольм и просить помощи. Написали письмо и стали ждать.

Прошло несколько месяцев, ответа не было. Родившийся план понемногу стал забываться, когда вдруг Шандор получил приглашение для деловой беседы от «Винер банк Ферей» — крупнейшего банка Австрии. На другой день Шандор сидел в роскошном кресле, пил кофе, а директор банка, солидный, с сигарой во рту, говорил ему:

— Я надеюсь, что в дальнейшем наш банк станет представлять ваши интересы, господин Радо… У нас богатый опыт, особенно в торговых операциях… Можете быть уверены… Гарантия полная…

По сравнению с респектабельным директором банка Шандор выглядел мальчишкой, но директор чуточку даже заискивал перед ним.

Затем директор протянул Шандору чек на десять тысяч шведских крон, полученных из Центросоюза в Стокгольме.

Эти деньги и положили начало созданию агентства, названного «Роста-Вин». Ответственным его редактором числился граф Шаффгоч, секретарем редакции Уманский, а учредителем — Шандор Радо.

Вскоре арендовали удобное помещение в центре Вены, подобрали сотрудников, в основном переводчиков, и агентство начало издавать свои бюллетени. Но перед тем требовалось решить несколько неотложных вопросов. И прежде всего — договориться с начальником венской радиостанции на Баллгаузплац, чтобы получать московские радиограммы. Начальник потребовал за это пятьдесят долларов в месяц — для себя и своих радистов. Сумма пустяковая, но в те времена послевоенной разрухи и инфляции доллары для Австрии представляли большую ценность. С помощью все того же Шаффгоча Шандор получил пропуск в министерство иностранных дел, где помещалась радиостанция. Каждое утро Шандор приходил туда под видом дипломатического представителя не существующего в природе… эфиопского посольства в Вене.

Информационный бюллетень с материалами, излагавшими правду о Советской России, приобрел вскоре широкую популярность. Его рассылали в газеты многих стран мира. Идеологическая блокада, созданная вокруг Москвы, была прорвана.

Как представитель информационного агентства Шандор Радо и получил приглашение в Москву на конгресс Коминтерна. Поехали вдвоем с Уманским, конечно нелегально, получив документы на имя австрийских коннозаводчиков, интересующихся чистокровными породами лошадей в России.

Сначала все шло гладко. Только на литовской пограничной станции едва не случилась беда. Поезд, который должен был доставить «коннозаводчиков» в Москву, стоял уже на платформе. Осталось пройти таможенный контроль. Литовский чиновник по списку вызывал пассажиров. Вдруг Уманский тревожно зашептал на ухо Шандору:

— Послушай, как моя фамилия?.. Я забыл ее…

Шандор Радо тоже не помнил.

— Прикинься глухим, — посоветовал он.

Но делать этого не пришлось. Уманский тотчас же вспомнил фамилию, когда ее назвал таможенный чиновник.

Шандор впервые ехал в овеянную революционной романтикой Советскую Россию. И все ему было в диковину, на все он глядел широко раскрытыми, радостными глазами, хотя страна, в которую он так стремился, жила еще очень трудно, лежала в разрухе и нищете. Где-то под Себежем поезд остановился в пути, и паровозная бригада, проводники, пассажиры-добровольцы принялись пилить деревья, рубить сучья, грузить на тендер тяжелые поленья. С каким упоением принимал в этом участие Шандор Радо и все другие, ехавшие на конгресс Коминтерна! Шандор полагал, что вот и он, так же как вся Россия, трудом своим участвует в восстановлении нарушенного войной хозяйства.

В Москве было трудно. Делегатам конгресса выдавали мизерный паек — одну селедку, десяток папирос и кусок черного хлеба в день… В городе свирепствовал тиф, лето стояло знойное, и с востока, с Поволжья, надвигался голод. Шандор не представлял себе, что в Москве настолько трудно, что борьба требует таких неимоверных усилий. Но какие здесь были люди! Какими необычными были отношения людей в этой удивительной стране! Вдохновляло ее будущее — большое и светлое, которое просматривалось сквозь все тяготы тогдашней жизни. Шандору понравилось русское слово — «выдюжим!». Люди, с которыми ему довелось встречаться в России, отвечали на все житейские невзгоды: выдюжим! Они верили в свое будущее, и это придавало им силы…

Здесь, в Москве, ему выпало счастье слушать Ленина, разговаривать с ним. Венгерский коммунист, избравший специальность картографа, не забывал и в поездке о своей профессии. Встретившись на конгрессе с одним из советских коллег, он пытался завести деловой разговор. Но разговора не получалось. Собеседник не знал венгерского, а Шандор Радо только начинал изучать русский. А ему так нужно было получить советские карты — поди объясни это! Собеседники никак не могли понять друг друга. Они жестикулировали, улыбались, пожимали плечами… По коридору Кремлевского дворца проходил в это время Владимир Ильич. Увидев бессловесно жестикулирующую пару, он остановился.

— Могу я быть вам полезен? — спросил Ленин. — Может быть, подойдет немецкий или французский? Что вы хотите сказать?

Шандор объяснил по-немецки, что он венгерский картограф, хотел бы подготовить карты России, чтобы издать их в Венгрии или Австрии, но не может найти нужных материалов…