В глубине души - [9]

Он замолчал и уставился в окно. Я сократила расстояние между нами, сев на журнальный столик перед ним, и взяла его руки в свои. Он посмотрел на меня, когда я к нему прикоснулась, и, казалось, очнулся от воспоминаний, в которых он молча пребывал.

- Я помню, как мои руки дрожали и потели, как в жару в середине лета, хотя приближалась уже зима. Шел дождь, а я несся, будто в конце дороги меня ожидало какое-то «долго и счастливо», - он покачал головой и снова повернулся к окну, крепко зажмурив глаза.

- Что произошло, Ксандер? – я сжала его руки.

- Она сказала, что вышла замуж не за того брата. И что она уходит от меня, - когда он повернулся ко мне, его обычно смуглое лицо было пепельно-серым. Он посмотрел мне в глаза, но при этом его взгляд был очень далеким. – Мне просто снесло крышу, Эйвери. Я продолжал говорить ей, что люблю ее, что изменюсь. Я был таким чертовски жалким, таким слабаком. Именно это пугает меня больше всего в том, что происходит у нас с тобой. Я не хочу снова быть таким.

Я подняла руку и прикоснулась к его лицу. Он прижался к моей ладони, но потом отпрянул и откинулся на спинку кресла.

- Я помню, как давил на газ, не обращая внимания на свои дрожащие руки и головокружение. Она кричала мне, чтобы я снизил скорость, выпустил ее, но я игнорировал эти крики. Я был твердо настроен поскорее уехать из Вашингтона и сохранить то, что осталось от наших отношений. Если бы я не был пьян, то понял бы, что ничего не осталось. Я гнался за надеждой по бесконечной темной дороге. Наверное, я ехал со скоростью больше ста миль в час (прим. перев. – сто миль = 160 км). Она кричала: «Сбавь скорость, Ксандер. Ты нас убьешь!», - он покачал головой, его губы плотно сжались. Он наклонился вперед, оперся локтями о колени и низко опустил голову.

- Знаешь, что я ответил ей? – спросил он тихим голосом, не глядя на меня.

- Что, Ксандер? – в тревоге я переплела наши пальцы вместе.

Он глубоко вздохнул и поднял голову, встретившись со мной взглядом, его глаза были полны раскаяния и вины.

- Я посмотрел ей в глаза и сказал: «Я бы предпочел, чтобы мы оба умерли, нежели ты уйдешь от меня к Йену.».

Боже… Мое сердце сжалось, потому что я знаю, чем это закончилось.

- Ты не это имел в виду, - я энергично покачала головой.

- Откуда ты знаешь? Каждый раз, когда я возвращаюсь к этому моменту и вспоминаю все, что было до него, я знаю, что имел в виду.

- Что ты сделал? – мой тон был угрожающим.

- Ничего. Я наблюдал, как злость на ее лице сменилась ужасом. Она закричала на меня, чтобы я следил за дорогой, но к тому времени, когда мое внимание вернулось к ней, было уже слишком поздно. Я вывернул на встречку. Одно мгновение я смотрел в лицо Джессики, а в следующее – машина во что-то врезалась и перевернулась.

- О, господи.

Выдержка покинула его. Плечи поникли, голова свисала еще сильнее, а дыхание участилось.

- Ты в порядке? – спросила я после нескольких минут напряженного молчания. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к его руке, но он вздрогнул и отстранился.

- Я потерял сознание, - продолжил он. – А когда пришел в себя, то увидел, что из приборной панели и из-под педалей появлялось пламя. Джессика не очнулась, поэтому я попытался привести ее в чувства, но она не реагировала. Я схватился за дверь, толкнул ее, но та не сдвинулась с места. Я пытался расстегнуть ее ремень безопасности, но его заело. Я помню, как выкрикивал «Мне очень жаль, мне очень жаль…» снова и снова. Наконец-то она смогла открыть глаза, и я понял, что все будет в порядке. Она жива, я смогу ее вытащить.

Он вздохнул и покачал головой.

- Удивительно, как быстро трезвеешь, когда происходит что-нибудь трагическое, - он фыркнул. – Кто-то распахнул мою дверь и попытался вытащить меня. Я умолял их, чтобы они вытащили в первую очередь ее, но они сказали, что им сначала надо вытащить меня. Машина перевернулась и приземлилась на сторону пассажира. Ее единственный выход был через дверь водителя, - он провел рукой по волосам и посмотрел на меня покрасневшими, полными непролитых слез глазами.

- Они так и не вытащили ее, - сказала я, потому что знала это.

- Я едва успел выбраться из машины. Она взорвалась, отбросив меня и человека, который пытался мне помочь, на несколько футов от нее.

О, боже… Ожоги на ногах… Я никогда не спрашивала его о шрамах на икрах, но понимала, что это было как-то связано с кошмарами.

- И когда я сказал, что убил свою жену, то имел в виду именно это, в буквальном смысле. Я убил свою жену, Эйвери. Я не могу считать это несчастным случаем.

Глава 7

«Братская ‘любовь’»

Эйвери

Ксандер и я на том и закончили наш сеанс. Он достаточно открылся, и я не хотела подталкивать его дальше. Мы поехали к нему домой и договорились не затрагивать эту тему до очередного сеанса, который запланирован на следующую неделю.

Прошло три дня с момента признания Ксандера, а я все еще не знала, как на него реагировать. Казалось, что, помогая ему жить дальше, я не позволяю себе тщательно обдумать, насколько серьезную ошибку он совершил.

- Доктор Шоу?

- Да, Анжела, - я закрыла папку, положила ее поверх другой и подняла их со стола, чтобы убрать.