В джунглях - [54]

Гхонд сразу заметил, что у слона только один бивень. «А, так вот он, Эка Данта!»— воскликнул охотник про себя. Казалось, он произнес это вслух, — слон чутко насторожил уши. Он прислушивался до тех пор, пока не подошло еще несколько слонов. Потом он повел их прямо на поле. Гхонд насчитал их одиннадцать. Все это были молодые сильные самцы. Видя, что они травят пшеницу, он сделал то, что обязан был сделать, — выстрелил холостым патроном. Это испугало слонов, и все они, кроме одного, обратились в бегство. Но Эка Данта остался. Он постоял на месте, потом, не слыша больше шума, снова принялся за пшеницу.

Чтобы помешать ему, охотник слез на землю и встал под деревом. Ветер дул на Гхонда и понес его запах прямо в джунгли. Через несколько минут десять убежавших слонов громко протрубили сигнал опасности: «Ганга! — Человек!» Кумар, или Эка Данта, перестал жевать и бросился к лесу. Он пробежал в каких-нибудь десяти шагах от Гхонда.

Но и теперь Гхонд не мог вздохнуть спокойно. Правда, приложив ухо к земле, он услышал, что слоны уходят, но в воздухе все же чувствовалась какая-то угроза.

Едва он поднял голову и выпрямился, как ему почудился запах хищных кошек. Он вскинул ружье и прицелился по запаху. Теперь он уже видел хищников. В два-тати, шагах от него сверкали три пары изумрудов, которые, приближаясь, становились все больше. Поскольку Гхонд не собирался никого убивать, а хотел только выследить грабителей, он подавил в себе соблазн поохотиться. Тигрица и ее детеныши были слишком близко, чтобы пытаться залезть на дерево, поэтому Гхонд прислонился спиной к стволу и стал ждать. Изумруды застыли на месте. Казалось, так ему и придется простоять всю ночь одному против трех хищников.

Но боги джунглей рассудили иначе. Слева от Гхонда вдруг выросла темная громада. Гхонд, который мог бросить на нее лишь беглый взгляд, не разобрал хорошенько, кто это — буйвол или слон. Он тут же снова устремил взгляд на тигров. Но их уже не было на прежнем месте — по крайней мере, глаза их погасли. Возможно, они повернулись навстречу черной громаде, надвигавшейся на них. Знаменитый охотник взглянул влево еще раз. То, что он увидел, заставило его сердце дрогнуть от радости и восхищения. Там стоял могучий слон, бивни его сверкали, как кривые восточные сабли, величественная голова переливалась всеми цветами радуги, хобот струился впереди, словно серебряный ручей, а уши были развернуты, как гигантские веера. Ах, что это было за дивное зрелище! В спокойствии гиганта было столько величия, что тигры превратились перед ним в трех удивленных пигмеев, а сам Гхонд — в мальчишку, охваченного благоговейным трепетом. «Должно быть, это вожак, — подумал Гхонд. — Пришел, наверное, посмотреть, что тут натворили его слоны». И действительно, то был Сирдар.

Он захотел узнать, в какую беду вовлек Кумар самого себя и молодых слонов, которые пошли с ним. Увидев Гхонда с ружьем, он сразу все понял.

Сирдар явился весьма кстати. Сначала он отвлек на себя внимание трех тигров, а потом и вовсе обратил их в бегство. Но вместо того чтобы напасть на Гхонда, он, как призрак, исчез в лесу. Старый охотник закинул ружье за спину и проворно полез на дерево.

Утром он сказал крестьянам, что стадо заслуживает снисхождения, но Эка Данта — злостный вор, которого надо наказать. Крестьяне, конечно, не согласились с Гхондом. Они говорили, что нужно перестрелять всех слонов.

— Ах ты, презренный брат филина, разве не видел ты своими глазами, как одиннадцать слонов топтали наши поля?

Но сколько они ни бранились, старый охотник стоял на своем. Он благоразумно умолчал о том, что видел еще одного, двенадцатого, самого прекрасного слона во всей Индии, боясь, как бы люди, падкие на слоновую кость, не вздумали объявить его вне закона. После долгих пререканий крестьяне и Гхонд, наконец, договорились и телеграфировали в Калькутту:

Бродягу с одним клыком объявить вне закона тчк еще шесть слонов могут быть убиты как его сообщники.

Как видите, Гхонду удалось защитить от мести крестьян почти половину провинившихся слонов.

А дальше Гхонду предстояло самое печальное. Правительство приказало ему вместе с семнадцатью английскими охотниками отправиться в Гангапурские джунгли, чтобы расправиться хотя бы с Кумаром.

Вскоре после того как была послана телеграмма в Калькутту, слоны двинулись дальше на юго-восток. Следуя вдоль реки Субарнарекха, они очутились в Махапале. Гхонд с охотниками последовал за ними на ручных слонах. Четверых из английских охотников звали Ледли, Карпентер, Билтон и Эллис. Эллис был капитаном английской армии, а его спутники — штатскими и состояли в ИГС (Индийская гражданская служба). Преследовать слонов было нетрудно — они травили посевы всюду, где джунгли подступали к самым полям, и как неловкие воры оставляли после себя множество улик. Гхонд, хорошо знавший местность, избрал- самый короткий путь и был в Махапале за несколько дней до того, как туда пришли слоны Сирдара.

За это время стадо совсем разложилось, и слоны разделились на две партии: одна половина делала все, чего хотел Кумар, другая беспрекословно подчинялась Сирдару. По счастью, Кумар и его приятели так жаждали отведать пшеницы с каждого поля, которое попадалось на их пути, что они сильно отстали, и Сирдар со своими слонами первым пришел в Махапал.