В джунглях черной Африки - [3]

Внезапно за спиной раздался шорох. И не успел он вскочить на ноги, как Джонни Нзоу потрепал его по плечу и присел рядом.

Джонни закурил сигарету. Дэниелу так и не удалось заставить его бросить курить. Они, как прежде, сидели рядом – друзья, понимающие друг друга без слов, – и, наверное, в сотый, если не в двухсотый раз наблюдали, как восходит солнце.

Почти совсем рассвело, и наконец наступил тот божественный миг, когда над темным лесным массивом показался огненный шар и все озарилось фантастическим светом – весь их мир сверкал и переливался, – как керамика, только что извлеченная из муфельной печи.

– Десять минут назад вернулись егеря. Нашли стадо, – сообщил Джонни, нарушив тишину и одновременно лишив рассвет очарования.

Дэниел вздрогнул и повернулся к Джонни.

– Сколько? – спросил он.

– Около пятидесяти.

Поголовье в общем-то оптимальное. Больше они переработать не смогут: на такой жаре мясо и шкуры слонов быстро разлагаются. С другой стороны, для меньшего числа слонов использование такого количества охотников и техники не оправдано.

– Ну что, не передумал снимать? – поинтересовался Джонни.

– Да, я хорошо подумал, – кивнул Дэниел. – Скрывать такие вещи – лицемерие.

– Люди едят мясо, носят кожу, но вряд ли пойдут на экскурсию на скотобойню, – заметил Джонни.

– Трудно сказать. Люди имеют право знать правду.

– Если бы я тебя не знал, то решил бы, что ты просто гоняешься за сенсацией, – прошептал Джонни.

Дэниел нахмурился.

– Ты единственный человек, которому я позволил сказать такое. И только лишь потому, что ты сам знаешь, что это неправда.

– Да, знаю, – согласился Джонни. – Тебе этого не хочется, так же как и мне, но ты первый сказал, что иногда приходится причинять боль.

– Ладно, пошли. Дела не ждут, – бросил Дэниел угрюмо.

Они встали и молча побрели назад к стоящим поодаль грузовикам. Лагерь уже ожил, на костре готовили кофе. Егеря сворачивали одеяла и спальные мешки, проверяли винтовки.

Четверо егерей – два белых и два негра, каждому не больше тридцати – носили неброскую форму цвета хаки с зелеными нарукавными нашивками Управления национальных парков. С оружием они обращались с небрежностью обремененных опытом ветеранов, однако не забывая при этом добродушно подшучивать друг над другом. Белые и черные – они относились друг к другу как товарищи. Несмотря на молодость, они уже успели повоевать, скорее всего, по разные стороны линии фронта. Дэниела всегда удивляло, что со времен войны у былых противников не осталось и капли ненависти.

Оператор Джок уже вовсю снимал. Дэниелу порой даже чудилось, что видеокамера «Сони» срослась с ним и стала чем-то вроде атавизма, например горба.

– Я задам перед камерой несколько глупых вопросов – как будто чего-то не понимаю, будто хочу тебя разоблачить, – предупредил Дэниел. – Мы-то с тобой знаем, но перед камерой придется немного поиграть, идет?

– Валяй.

На пленке Джонни получился хорошо. Вчера вечером Дэниел просмотрел отснятое накануне. Джонни был похож на молодого Касиуса Клея – до того, как тот стал Мохаммедом Али. Правда, чуть худощавее, кость – тоньше. И даже более фотогеничнее, чем знаменитый боксер. В лице чувствовалась экспрессия, кожа немного посветлее, впрочем, отсутствие сильного контраста только лучше смотрелось на пленке.

Они остановились над тлеющим костром. Подошел Джок с камерой.

– Мы находимся на берегу реки Замбези. Только что встало солнце, но ваши егеря, смотритель, уже успели обнаружить неподалеку стадо слонов – голов в пятьдесят, – начал Дэниел, обращаясь к Джонни, и тот согласно кивнул. – Вы уже объяснили, почему администрация Национального парка Чивеве не может поддерживать такое большое поголовье. Вы сказали, что только в этом году по крайней мере тысяча животных должна быть удалена из парка, причем не только ради сохранения окружающей среды, но и для того, чтобы сохранить оставшиеся особи. Как вы собираетесь их вывозить?

– Нам придется заниматься отбраковкой, – печально ответил Джонни.

– Отбраковкой? – переспросил Дэниел. – То есть отстрелом?

– Совершенно верно. Мы с егерями будем их отстреливать.

– Как?! Всех? Я имею в виду, сегодня вы будете отстреливать всех пятьдесят?

– Да, собираемся отстрелять стадо полностью.

– А как же слонята и беременные слонихи? Неужели не пощадите даже их?

– Да, придется уничтожить даже их, – неохотно подтвердил Джонни.

– Ну а их-то зачем? Разве нельзя просто поймать – усыпить специальными стрелами, что ли, а затем отправить в другое место?

– Стоимость транспортировки такого огромного животного запредельна. Взрослый слон весит шесть тонн, средняя слониха – около четырех. Посмотрите, какая здесь местность. – Джонни махнул рукой в сторону низины – почти вертикально обрывающиеся склоны холмов, за ними – лес, а еще дальше – гранитные скалы. – Понадобились бы специальные грузовики, пришлось бы строить дороги, чтобы они смогли сюда проехать. Даже в лучшем случае – куда нам их везти? Я ведь уже упоминал, что в Зимбабве двадцать тысяч лишних слонов. Куда же девать еще и этих?

– Итак, смотритель, в отличие от Кении и Замбии, где слонов практически извели браконьеры и последствия непродуманной политики защитников окружающей среды, Зимбабве по иронии судьбы наказала сама себя. Вы слишком хорошо управляли Национальным парком. Слонам там жилось, видимо, слишком хорошо. А теперь вам же приходится уничтожать этих великолепных животных, устраивать бессмысленную, жестокую бойню. – Нет, доктор Армстронг, это не бессмысленная бойня. Мы переработаем их туши, кость, шкуры и мясо выгодно продадим. Деньги пойдут на природоохранные мероприятия, на борьбу с браконьерами, на сохранение нашего парка. Отстрел этих животных отнюдь не бессмысленный.