В двух шагах от вечности - [38]

Почти все они были не из «Авангарда», а из «Фронта за реформы», который от него откололся. У «Авангадра» было к соцдемам-реформистам отношение, как к убогому братцу. Брезгливо-жалостливое – вроде и свои, родственники, но поддались правому уклону, боятся решительных мер, не хотят крови.

Многие из этих ребят, как Макс знал, были участниками первых мирных митингов против «дяди Ману» (как называли президента его сторонники, реальные и виртуальные), которые сотрясали страну еще с лета, а то и с весны. Еще когда уровень поддержки президента Мануэля Родригеса в баррио – бедных кварталах – оставался зашкаливающим. Именно они, относительно образованная молодежь, бузила уже тогда, в студенческих кампусах и старших школах, недовольная все новыми циркулярами и запретами.

Но реальное восстание масс этих юнцов быстро разочаровало. Потому что не дало им все свободы и блага на блюдечке, и потому что «вырвавшееся из стойла быдло» оказалось совсем не таким няшным, как они ожидали. И они стали тихо ворчать, а потом и проклинать революционеров. Но тоже тихо и по углам. Однако после объявления Мировым советом всех граждан восставших секторов скопом государственными преступниками, они – раз не сбежали из страны – поняли, что оказались в одной лодке с менее обеспеченными согражданами. Ведь их дома тоже оказались под прицелом.

В таких прибрежных городах, как Канкун, люди ощущали это особенно остро. Они не понимали, что для плавучей ракетной батареи нет разницы – и любая точка Южной и Центральной Америки вместе с Мексикой – под прицелом крылатых ракет, не говоря уже о боевых спутниках, от которых не спрячешься.

А значит, даже середняки (богатые-то сбежали почти все) волей-неволей вынуждены будут участвовать в обороне завоеваний «передового отряда трудового класса человечества», как называл себя в своих программах «Авангард». Хотя, конечно, и к чиновникам из «Авангарда», особенно перешедшим в него недавно и просидевшим острую фазу войны в кабинетах, а не в партизанских лагерях, у Макса были вопросы. Но поднимать их, как он думал, пока не время.

Кризис неплатежей, локауты и массовые увольнения выгнали людей на улицы, а блокировка корпорациями счетов неблагонадежным многим прочистила мозги. И теперь молодежь, выросшая в сети, на пищевом и культурном суррогате, была вынуждена столкнуться с реальной жизнью таким грубым способом.

Правда, Макс опасался, что для многих из них это просто еще одна интерактивная игра в V-реальности. Молодцы, конечно, но их стойкость под огнем не нужно переоценивать. Ни гибели друзей, ни обстрелов своих районов они еще не видели.

«Знают ли они, что смерть здесь – на самом деле? А если знают, то вдруг им это даже в кайф, по приколу?».

Но это до первого погибшего товарища, до первой собственной раны.

Максим смотрел на этих парней и девушек, которые, перешучиваясь, читали брошюру «El Libertad», и думал, сколько минут они продержатся даже против обычной кадровой полиции. Не против «riot cops» с дубинками, щитами и шокерами, а против антитеррористического спецназа с рельсовыми пушками. Не говоря уже о профессиональных убийцах из десантных подразделений Корпуса мира, каким он сам был недавно.

«Совсем зеленые юнцы, – подумал Рихтер. – Общаться привыкли с помощью эмотиков, как древние египтяне. По улицам родного города ходят как слепые котята, когда надо выйти в другой район. Привыкли, что всегда можно открыть карту перед глазами и прочертить нужный маршрут. Хорошо хоть пеший автопилот не прижился и лет пять назад его убрали, после того, как люди начали попадать под машины, бредя, как сомнамбулы. Но ничего, переучатся!», – подумал он, вспомнив, как занимался с молодняком стрелковой подготовкой в недавно открытом на ипподроме полевом лагере.

Учил их стрелять и из рейлганов (иногда их звали «рейганы»), и из старых «Калашей». Из всего, что стреляло. Передавал то, чему его научили о тактике боя в Академии Корпуса мира и на дополнительных командных курсах. А Гаврила, которого тоже на время прикомандировали сюда, учил оказывать первую помощь раненым, не имея высокотехнологичной аптечки. Русский тоже считал, что никакой виртуал не заменит реальные тренировки. Еще один товарищ из Южной Америки, родом из предгорий Анд, натаскивал сопляков, как ориентироваться на местности, и выживать, если не в джунглях и горах, так хотя бы в осажденном городе.

Вооружение у этих юнцов, когда они станут бойцами la Milicia, будет только легкое. Здесь они с интербригадами находились в одном положении. Ходили слухи, что два батальона, сформированные НарВластью, имеют боевые эзоскелеты. Но Макс их еще не видел и не мог судить, насколько снаряжение устарело морально и физически. Новые экзоскелеты и старые – это две большие разницы.

Еще был танковый полк и отдельный артиллерийский дивизион, но они воевали где-то рядом со столицей. Интересно, чем и кем их укомплектовали? Ведь это оружие не использовалось лет двадцать.

Торговка, между тем, все еще стояла рядом. Вдруг она что-то тихо пробормотала себе под нос. Не сразу, но «транслятор» справился с ее местными идиомами и индейскими существительными и выдал Максиму прямо в ухо: