В двух шагах от рая - [2]

Глядя на стоявшего перед ней мужчину, Мейбл чувствовала, что ей все труднее притворяться перед собой, будто она приехала во Францию исключительно по просьбе отца. Патрик Эггертон действительно изо всех сил старался уговорить дочь принять приглашение семейства Корте и отправиться на крестины. Мейбл подозревала, что отец таким способом хотел лишний раз продемонстрировать лояльность древнего английского рода Эггертонов к корсиканскому клану Корте. По его мнению, неприязни, некогда возникшей между двумя семействами, давно следовало положить конец.

Патрика Эггертона поддержала его приемная дочь Лорна. Видя колебания Мейбл, она заверила, что Виктор Корте не будет участвовать в семейном празднике: дела требовали его присутствия на Корсике, где в эти дни должно было состояться важное судебное разбирательство. Выслушав отца и сестру, Мейбл взвесила все «за» и «против» и в конце концов согласилась отправиться во Францию.

Однако, оставив в стороне благородные мотивы восстановления мира между родственными связями, Мейбл в душе признавала, что возлагает на эту поездку надежды личного характера. Хотя, разумеется, ей очень хотелось взглянуть также и на новорожденных отпрысков семейства Корте, матерью которых стала Розали, сестра Виктора. Как и у брата, в жилах Розали текла наполовину английская кровь, супруг же ее был истинным французом, выходцем с Корсики.

Мейбл настороженно взглянула на Виктора, нервно облизнув пересохшие губы и с беспокойством прислушиваясь к частым и резким ударам сердца.

— Разве ты не хочешь поздороваться со мной? — поинтересовался он, пристально всматриваясь в лицо Мейбл.

Как и когда-то давно, она поразилась, какие удивительно красивые у него глаза. Большие, оттененные черными ресницами, своим пронзительным темно-синим цветом они напоминали ей Северное море в погожий день.

— Здравствуй, Виктор.

— Наконец-то мы снова встретились! Как поживаешь? — спросил он, неспешно огладывая гостью с головы до ног.

Мейбл неуверенно улыбнулась. Для этого ей пришлось сделать над собой усилие, потому что губы никак не желали складываться в улыбку.

Если бы можно было заранее знать, что встреча с Виктором все-таки состоится! За последние четыре года она не раз представляла, как это произойдет. Два раза ей даже выпадала реальная возможность встретиться с Корте, но в последнюю минуту Мейбл находила предлог уклониться от свидания, поскольку не знала, как поведет себя, увидев Виктора.

Сейчас Мейбл почувствовала, как ее бьет противная мелкая дрожь. Она вдруг испугалась, что выглядит недостаточно элегантно. Ведь ее любимый льняной костюм, наверное, несколько помялся в дороге.

Мейбл с беспокойством смотрела на Виктора: нет ли в его глазах насмешки? Но тот бесстрастно оглядел гостью, не обойдя вниманием юбку, едва достигавшую колен, и замшевые туфли, каблуки которых прибавляли Мейбл дюйма три.

Она презирала себя за чрезмерную впечатлительность и неумение прятать истинные чувства за маской внешнего безразличия. Ведь ей никогда не удавалось спокойно выдержать взгляд Виктора. Более того, Мейбл казалось, что Виктор сравнивает ее с Лорной и непременно всякий раз делает вывод, что она, Мейбл, во всем уступает своей очаровательной сестре.

Лорна и Мейбл походили друг на друга, что, впрочем, являлось простой случайностью, так как кровного родства между ними не было. Словесное описание обеих звучало бы одинаково: стройные девушки англосаксонского типа, типичные дочери Альбиона, с голубыми глазами и длинными светлыми волосами. И у той, и у другой носики были чуть вздернуты, а губы имели приятную полноту. Однако на этом сходство и заканчивалось.

Лорна обладала некоей изюминкой, которая сводила мужчин с ума. Ее формы отличались более крутыми изгибами, и к тому же она была повыше Мейбл. Естественные краски лица казались более яркими, а о ее самоуверенности среди общих знакомых ходили легенды. Мейбл достаточно было подумать о сестре, как перед глазами моментально возникала картина пятилетней давности: более чем нежно обнимающиеся Лорна и Виктор. Близкие отношения, если верить Лорне, связывали их и по сей день.

Мейбл сделала глубокий вдох, приказывая себе успокоиться.

— У меня все хорошо, спасибо, — ответила она наконец, снова отважившись взглянуть на Виктора.

Он выглядел более чем благополучно, можно даже сказать, великолепно. На нем был графитового цвета костюм — этакий эталон творений парижского портняжного искусства, серо-голубая рубашка и галстук в синюю и коричневую полоску. Мейбл всматривалась в знакомые черты загорелого лица, и в душе нарастало саднящее ощущение потери.

— Я не предполагала, что встречу тебя здесь, — произнесла она, почувствовав, что пауза чересчур затянулась.

— Вот как? Но ведь это мой дом. Разве мог я устроить прием и не присутствовать на нем?

Выходит, эта вилла с садом и парком в живописной местности недалеко от Парижа принадлежит Виктору. Об этом Мейбл никто не предупредил. Открытку с приглашением на семейный праздник прислали Розали и ее мать, которую Эггертоны называют тетушкой Пам.

Однако Мейбл следовало сообразить, что Виктор просто не мог пропустить столь важное событие, как крестины племянниц. Вероятно, он все же сумел спланировать дела таким образом, чтобы судебное разбирательство на Корсике не помешало ему провести столь знаменательный день в кругу семьи. И не мудрено: ведь он наполовину француз, в нем течет корсиканская кровь, а для каждого выходца с острова, где преданы традициям, семья священна.