В движении. История жизни - [116]
Подобная соотносимость и синхронизация нейронной активности в подчас отдаленных друг от друга областях мозга возможна благодаря наличию эффективной многосторонней связи между «картами» мозга, обеспечиваемой миллионами нервных волокон. Прикосновение к стулу как стимул может активировать один набор карт, лицезрение стула – другой.
Циркуляционная сигнальная активность имеет место в пространстве, объединяющем эти наборы карт, и является частью процесса восприятия стула.
Центральная задача мозга – категоризация, и циркуляционная сигнальная активность позволяет мозгу категоризировать уже созданные им же категории, чтобы потом их рекатегоризировать, и так далее. Данный процесс является началом ведущей все выше и выше широкой дороги, которая выводит нас к самым верхним уровням мысли и сознания.
Циркуляционную сигнальную активность можно сравнить с деятельностью некой нейронной «Организации объединенных наций», в которой одновременно выступают десятки ораторов, постоянно включающие в свои выступления поступающие из внешнего мира новые сведения. Организация же сводит все это в более широкую картину, сопоставляя и интегрируя и эти голоса, и всю поступающую информацию.
Эдельман, который когда-то собирался стать концертирующим скрипачом, также широко использовал музыкальные метафоры. В интервью, данном радиостанции Би-би-си, он сказал:
Представьте сотни тысяч проводов, которые самыми разными способами соединяют четверых музыкантов струнного квартета, и, хотя музыканты не говорят между собой, по этим проводам в разные стороны идут скрытые сигналы (что будет похоже на реальное невербальное взаимодействие между музыкантами), позволяющие звукам, которые производят члены квартета своими инструментами, литься гармонично и согласно. Именно так, благодаря механизмам циркуляционной активности, работают карты мозга.
Музыканты связаны в единое целое. Каждый из музыкантов, интерпретируя музыку по-своему, постоянно корректирует свою интерпретацию, которая, в свою очередь, подвергается коррекции со стороны коллег по квартету. Не существует конечной или «модельной» интерпретации; музыка создается содружеством музыкантов, и каждое исполнение уникально. Такова картина мозга, созданная Эдельманом. Мозг – это оркестр, ансамбль. Не имея дирижера, он тем не менее создает свою собственную музыку.
Возвращаясь в отель после обеда с Джерри, я пребывал в состоянии восторга. Луна над рекой Арно казалась мне прекраснейшим в мире явлением. Мне представлялось, что я был наконец освобожден из десятилетнего плена эпистемологического отчаяния; из мира, где царили неглубокие и совершенно нерелевантные компьютерные аналогии, я попал в мир, полный богатого, связанного с биологическими структурами смысла, который отлично соотносился с реальностью мозга и сознания. Теория Эдельмана была первой действительно универсальной теорией мозга и сознания, первой биологически фундированной теорией индивидуальности и автономной неповторимости человека.
Я шел и думал: «Слава богу, что я дожил до появления этой теории». Вероятно, так чувствовали себя многие люди в 1859 году, когда вышло в свет дарвиновское «Происхождение видов». Идея естественного отбора поражала, но, если поразмыслить, она была вполне очевидной. И я сказал себе: «Каким глупцом я был, что не придумал этого сам!» – так же, как, вероятно, и Томас Хаксли, прочитав «Происхождение». Все стало ясно и очевидно – и совершенно неожиданно.
Через несколько недель после возвращения из Флоренции мне было дано еще одно прозрение, правда, невероятно-комического плана. Я ехал к озеру Джефферсон через пышно-зеленую местность округа Салливан, наслаждаясь видом безмятежных полей, пересеченных полосами кустарника, когда увидел корову. Но это была не обычная корова! Это была корова, измененная моим новым, сформированным под влиянием Эдельмана видением животного мира, корова, чей мозг постоянно занимался картированием всех актов восприятия и движения, корова, чье внутреннее бытие состояло из процедур категоризации и картирования, в чьем мозге мерцали нейронные группы, сообщающиеся на огромной скорости; это была «эдельманова корова», заполненная чудесным светом первичных форм сознания. И я подумал: «Какое удивительное животное! Никогда не видел коровы в таком свете!»
Естественный отбор мог показать мне, как появились коровы вообще – как вид, но нейронный дарвинизм был необходим для понимания, что это такое – быть определенной, уникальной коровой. Стать именно этой неповторимой коровой ей помог ее опыт, на основе которого мозг выбирал определенные нейронные группы и усиливал их активность.
Млекопитающие, птицы и некоторые рептилии, как полагал Эдельман, имеют «первичное сознание», то есть способность создавать ментальные сцены, позволяющие животному адаптироваться в сложной изменяющейся среде. Это приобретение, как считал Эдельман, было обусловлено появлением в некий «трансцендентальный момент» эволюции новой нейронной цепи, которая обеспечила массивные, параллельные и многосторонние связи между нейронными картами, равно как и между постоянно протекающими процедурами картирования, интегрирования нового опыта и рекатегоризации категорий.
Галлюцинации. В Средние века их объясняли духовным просветлением или, напротив, одержимостью дьяволом. Десятки людей были объявлены святыми, тысячи – сгорели на кострах инквизиции.В наше время их принято считать признаком сумасшествия, тяжелой болезни или следствием приема наркотических средств. Но так ли это?Вы крепко спите в своей комнате и внезапно просыпаетесь от резкого звонка в дверь. Вскочив, вы подходите к двери, но там никого нет. «Наверное, показалось», – думаете вы, не догадываясь, что это была типичная галлюцинация.
Книга, которая легла в основу одноименного знаменитого голливудского фильма с Робертом Де Ниро в главной роли! История, которая читается как хорошая фантастика, хотя в действительности в ней описана правда!
Оливер Сакс – известный британский невролог и нейропсихолог, автор ряда популярных книг, переведенных на двадцать языков, две из которых – «Человек, который принял жену за шляпу» и «Антрополог на Марсе» – стали международными бестселлерами.«Человек, который принял жену за шляпу» – книга, написанная Оливером Саксом еще в 1971 году и выдержавшая с тех пор около десяти переизданий только на английском языке, не говоря уже о многочисленных переводах, – это истории современных людей, пытающихся побороть серьезные и необычные нарушения психики и борющихся за выживание в условиях, совершенно невообразимых для здоровых людей, – и о мистиках прошлого, одержимых видениями, которые современная наука уверенно диагностирует как проявление тяжелых неврозов.
«Глаз разума» – одно из самых интересных произведений Оливера Сакса. Его ключевая тема – физиологические механизмы зрительного распознавания и разнообразные нарушения этих механизмов.Однако перед нами – не сухая научная работа, а живо, искренне и интересно написанные истории реальных людей, пытающихся побороть свои заболевания путем развития других способностей.Талантливая пианистка, потерявшая способность читать ноты с листа, и писатель, разучившийся читать. Профессор-нейробиолог, всю жизнь прожившая без стереоскопического зрения.
«Нога как точка опоры» – самое своеобразное из «клинических» произведений Сакса. Его необычность заключается в том, что известный ученый в результате несчастного случая сам оказывается в роли пациента.Однако автобиографическое произведение Оливера Сакса – не рутинная история заболевания и выздоровления, а живое, увлекательное и умное повествование о человеческих отношениях, физических, психологических и экзистенциальных аспектах болезни и борьбы с ней, и прежде всего – о физиологической составляющей человеческой личности.
«Мигрень» – сборник «клинических» рассказов Сакса, описывающих реальные истории его пациентов. Наибольший интерес в них представляют не сугубо медицинские подробности (которых в сборнике на удивление мало), а собственные переживания пациентов – и совершенно новая концепция восприятия многих психических заболеваний, позволяющих их носителям, неизлечимым в определенной области, неожиданно раскрыть себя и добиться немалых успехов в областях иных.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Это произошло в 1975 году, когда Мишель Фуко провел выходные в Южной Калифорнии по приглашению Симеона Уэйда. Фуко, одна из ярчайших звезд философии XX века, находящийся в зените своей славы, прочитал лекцию аспирантам колледжа, после чего согласился отправиться в одно из самых запоминающихся путешествий в своей жизни. Во главе с Уэйдом и его другом, Фуко впервые экспериментировал с психотропными веществами; к утру он плакал и заявлял, что познал истину. Фуко в Долине Смерти — это рассказ о тех длинных выходных.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые на русском публикуется дневник художника-авангардиста Алексея Грищенко (1883–1977), посвящённый жизни Константинополя, его архитектуре и византийскому прошлому, встречам с русскими эмигрантами и турецкими художниками. Книга содержит подробные комментарии и более 100 иллюстраций.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.