В другой мир на ПМЖ - [53]

Я оставила пустую кружку, которую выпила, не почувствовав вкуса, и пошла за бумагами, даже не спросив, зачем. В столе был один ящик, в нем перевязанная веревкой кожаная папка. Отдав ее Ивицу, а, затем, подав перо с чернильницей, я смотрела, как он что-то дописывает.

— Держи, — старик вернул мне папку. — Теперь этот дом твой, завещание, а также свою последнюю волю я заверил, так что вопросов ни у кого не возникнет.

— Да ну что вы! — поразилась я, — мы отсюда скоро уедем, а вы останетесь, зачем же нам ваш дом?

— Про останусь, — кривая усмешка сделала морщины совсем глубокими и резкими. — Я хочу, чтобы меня похоронили под серебристым рушем, это дерево в глубине моего сада. Мне недолго жить, всего несколько часов, которые я бы хотел провести один в этом кресле. А ты запомни: магам верить нельзя, они давно что-то замышляют. И будьте осторожнее. Не хочу, чтобы мой последний поступок оказался напрасным.

Я слушала его спокойные уверенные слова и не могла поверить. Этот менар не цеплялся за жизнь. Не за что ему было цепляться, точнее, не за кого, но ведь не на столько, чтобы жертвовать собой ради двух чужаков? Или настолько? Ему, так давно живущему со всем совершенным злом, пусть и не умышленно, просто необходимо хотя бы немного искупить вину. Напоследок он успеет совершить что-то хорошее, раз судьба дала ему такой шанс. Это жертва, которую надо принимать с благодарностью.

— Спасибо, — я прижала папку к груди. — За все спасибо!

В моих глазах блестели слезы, но плакать не буду. Если еще утром я не знала, что делать, то сейчас знаю точно: надо спасать Владыку, родителей, детей — всех, кто еще попался под горячую руку заговорщикам. Потому что жертвы не должны быть напрасными.

Как Ивиц и просил, я оставила его в одиночестве смотреть на огонь, поднялась наверх, накрыла Вейна покрывалом и положила ему подушку под голову. Сама же завернулась в одеяло на кровати, безо всяких моральных терзаний оставив менара на полу. Перетащить его я все равно не смогу, а нормально выспаться и отдохнуть надо. Силы мне еще понадобятся. Стоило закрыть глаза, как сон сам нашел меня. Так и должно быть. Моя совесть будет чиста. Я все сделаю правильно.

Мое утро началось с дежавю, а, может, в моей жизни намечается своеобразная традиция. Проснулась я от прикосновения. На этот раз меня хотя бы не трясли за плечо, а нежно проводили пальцем по щеке. Я мгновенно открыла глаза, сна как будто не было, именно поэтому успела увидеть, как Вейн отдергивает руку и, смущаясь, прячет ее за спину. Впрочем, мне сейчас было не до смущения, я разглядывала его раны и понимала, что от них почти ничего не осталось, крупные кровоподтеки превратились в едва заметные синяки, от большинства ожогов не осталось даже шрамов, да и в целом он выглядел несравнимо лучше вчерашнего.

— Ты как? — я взглянула в лицо Вейну, решив, что разглядывание его торса может быть превратно воспринято.

— В порядке. Проснулся утром как новенький, что ты для этого сделала? — Вейн улыбался, как всякий счастливец, выздоровевший после тяжелой болезни.

— Это не я. Это Ивиц тебя вылечил.

— Ивиц? Ивиц Шеркад? — глядя на удивленный вид менара, я встала с кровати, благо спала в одежде, и пошла вниз. Вейн спустился следом.

Ивиц все также сидел в кресле, только больше не горбился. Прямая спина и сцепленные в замок руки, он будто продолжал смотреть в очаг, давно погасший с остывшими углями. Адальвейн подошел к доктору и закрыл ему глаза.

— Даже не знал, что он до сих пор был жив, — от хорошего настроения менара ничего не осталось. Он, конечно, понял причину своего выздоровления.

— Он сказал, что в долгу перед тобой и долг этот возвращает. А еще просил похоронить его под серебристым рушем в саду, — на душе у меня тоже было тоскливо, а еще проскочила нехорошая мысль, что это только первая жертва на нашем пути…

Мы с Вейном нашли в маленьком сарайчике лопаты и пошли в глубь сада. Сад был небольшим, но очень заросшим, только небольшой участок был более-менее расчищен, как раз под нужным нам деревом. Серебристый руш чем-то похож на нашу плакучую иву: толстый ствол с гибкими тонкими стеблями и вытянутыми серебристо-синими листьями. Копали долго, солнце уже перевалило зенит, а мы только закончили. Работали молча, настроение было не то, да и физическая форма у обоих была далека от идеала, и тратить силы на разговоры не хотелось. Так что одинаково уставшие мы вернулись в дом, где Вейн по возможности аккуратно закинул на плечо тело Ивица и, пошатываясь, понес в сад. Я забежала на второй этаж за простыней, чтобы за неимением ничего лучшего сделать погребальный саван. В саду мы обернули тело, положили в могилу и засыпали землей. Теперь и наш долг уплачен.

Нужно было привести себя в порядок, а потом нас ждал серьезный разговор. Встретиться договорились на кухне, где же еще вести серьезные разговоры? Как странно теперь воспринимался Вейн. Сначала он был для меня удивительным нечеловеком, пришельцем из другого мира, планеты, не важно, красивым, но недоступным мужчиной. Потом мы, оказавшись в одном мире, резко отдалились, глупая ссора, такое же глупое предложение… А теперь мы снова вместе и снова только вдвоем, почти как на Земле. Только там незнакомый пришелец был мне в стократ ближе и роднее, чем сейчас, когда я столько узнала о нем и его прошлом. И чувство неловкости, так ни кстати проснувшееся, захлестывало меня с головой, оттого я не спешила идти на кухню. Но оттягивать момент встречи дальше было глупо и, одевшись в свежее, я спустилась вниз.