В дозоре - [6]

Находись камни на берегу, Кокорев, возможно, не обратил бы на них внимания, но камни мокли в реке. Еще с детства он знал, что шустрая красноглазая плотва, подслеповатые налимы ютятся под камнями.

Кокорев разулся, вошел в воду и старательно обшарил камни. Но, кроме выскользнувшего из рук пискуна, ничего не нашел.

На другой день Кокорев, проходя по дозорке мимо камней, решил снова потревожить их, — авось за ночь рыбешка заскочила под гладкие, отливающие варом камни.

Он в изумлении остановился. Накануне — Кокорев отчетливо помнил — камни лежали ломаным полукругом. Теперь они вытянулись стайкой, точно отлетающие на юг журавли.

Дней через пять Кокорев, сменяясь с поста, не утерпел и навестил снова уже знакомую отмель.

Камни снова лежали полукругом. Теряясь в догадках, стоял он на берегу реки, не зная, чем объяснить, чему приписать игру камней. Будь вблизи селение, камни могли сдвинуть ребята. Но до ближайшего селения было больше четырех километров, и ребята обычно сюда не приходили.

Неужели это пастухи баловались? Они иногда гоняли на отмели скот. Но, обследовав местность, Кокорев убедился, что пастухи здесь совершенно ни при чем. Песчаный берег реки был гладок и чист, и сколько Кокорев ни смотрел, он не мог обнаружить ни одного коровьего следа.

Кто же тогда передвигал камни? Пограничники? Шли по бережку реки и сдвинули камни? Да, пожалуй, так и есть.

Все же Кокорев доложил о скачущих камнях начальнику заставы. Лейтенант Аксенов опросил бойцов, но никто из них даже близко не подходил к камням.

В тот же день лейтенант выставил в кустах, невдалеке от камней, секрет. Засада сидела в кустах пятеро суток, но так ничего и не обнаружила.

Секрет сняли.

Но спустя три дня после снятия секрета Кокорев увидел, что камни опять кто-то передвигал.

Загадочные камни не на шутку встревожили Аксенова.

В ту же ночь Кокорев отправился к подозрительному завороту реки. Он получил задание пробраться незамеченным к реке, залезть в кусты и замаскироваться.

Кокорев пролежал в кустах, не смыкая глаз, до утра, но, кроме залетавших на отмели птиц да легких всплесков игравшей рыбы, ничего не обнаружил.

Такими же бесплодными оказались и вторая и третья ночи. За это время Кокорев так изучил камни, что мог, например, сказать, сколько у каждого камня трещин на боках.

От непрестанного наблюдения у Кокорева что-то неладное произошло с глазами. Куда ни глядел он, всюду видел камни.

В воде и на берегу реки, на задымленных облаках и на маковках деревьев кружились, вертелись камни. Даже когда он вынимал из сумки хлеб, ему казалось, что он вытаскивает камень. Словом, для Кокорева было ясно, что если в самое ближайшее время история с камнями не прояснится, он, чего доброго, заболеет какой-то новой «каменной» болезнью.

Тягостно началась четвертая ночь.

Взошла луна. Бледная и безжизненная, она поднялась над лесом, над рекой.

Кокорев еще глубже залез в кусты.

Из леса вышел человек. Он шел мелкими торопливыми шагами и вел за собой на веревке теленка. Не доходя шагов ста до берега реки, человек привязал теленка к дереву и двинулся к реке. Вглядевшись, Кокорев узнал колхозного пастуха дядю Маркела. Кокорев мотнул головой и протер глаза. Теленок мирно пасся около березы. Недолго он смотрел вслед хозяину, а потом медленно стал щипать облитую росой сочную траву.

Кокорев мог бы задержать человека с теленком, но решил посмотреть, что будет дальше. Этот бородатый дядя, пастух, не походил на шпиона. Шпионы пробираются к границе пригибаясь, если не бегут, так ползут, а этот человек, хоть граница на носу, идет как на гулянке: не торопится, не оглядывается, не суетится.

Кокорев поднял винтовку. Займется пастух камнями — боец даст ему возможность благополучно вернуться назад, но если он вздумает бежать, тогда пусть не взыщет.

Добравшись до реки, пастух не полез сразу в воду, а присел около мыска. Тишина. Лишь в роще что-то бормотали спросонок птицы, встряхивая крыльями. Запутавшаяся в зеленом кустарнике река мирно гнала куда-то в темноту свои отливающие серебром воды. Журчание реки изредка нарушалось бульканьем, всплесками — плотва играла в омутке.

Но вот человек вошел в воду. Кокорев приложил к плечу винтовку. Сделает человек в чужую сторону шаг — и пограничник уложит шпиона метким выстрелом тут же у своего берега.

Пастух добрался до камней и торопливо передвинул их. В свете луны Кокорев отчетливо видел его кряжистую, с черной бородой фигуру.

Передвинув камни, человек бесшумно добрался до мыска. Прячась за лопоухие ветки ивы, он обогнул мысок, выбрался на берег реки и неторопливо зашагал к теленку.

Молчал лес, стыли в тумане поля. Холодные звезды падали с темно-голубого неба, оставляя после себя тонкие огненные хвосты.

Кокорев долго следил за пастухом. Он мог его задержать, доставить на заставу — и не сделал этого.

Задержать пастуха сейчас — это значило обнаружить себя и решить только часть задачи. Кокореву хотелось раскрыть загадочную историю с камнями до конца. Не зря же он столько ночей сидел, словно сыч, около реки.

Итак, пусть человек с теленком уходит в лес. Пускай думает, что он надул советских пограничников. Найти его можно будет в любое время.