В долине лотосов - [4]
Долго она терпела и наконец устроила скандал. Повод был пустяковый и, по существу, не связанный с ее должностными обязанностями. Однажды Ли Гуйгуй, муж Ху Юйинь, сельский мясник, раздобыл свинины, мелко нарубил ее, поджарил, и супруги стали добавлять ее в свою похлебку с соевым сыром, даже не повышая цены. Возле лотка мгновенно выстроилась очередь; некоторые лакомки, прельстившись пахучей и вкусной едой, требовали по две-три миски, зато у столовой посетителей поубавилось.
– Это что же такое? Лоточница отбивает прибыль у государства? – воскликнула Ли Госян. Одним прыжком она подскочила к лотку и, грозно нахмурив брови, закричала: – Предъяви свидетельство о праве на торговлю!
Она протянула руку с часами, которые в деревне были в диковинку и назывались «бычьим глазом». Ху Юйинь от неожиданности так и застыла с черпаком в руке, но продолжала улыбаться:
– Товарищ заведующая, я веду эту торговлю с официального разрешения и исправно плачу налог. Это и взрослые и дети знают!
– Свидетельство! Я хочу посмотреть на твое свидетельство! – повторила Ли Госян, не опуская руки. – Если не предъявишь свидетельства, я пришлю своих работников и заберу твой лоток!
Тут Ху Юйинь совсем опешила:
_ Товарищ заведующая, вы руку-то уберите! У меня честная торговля, а не какой-нибудь черный рынок…
Очередь, страдая по еде с необычной прибавкой, заволновалась и выступила в защиту:
– Она своим лотком занимается, а ты занимайся своей столовой! Колодезная вода речной не помеха. Можно подумать, она на чужую могилу наступила!
– Ну и денек сегодня! В коровьем хлеву лошадиная морда объявилась!
– Ты лучше своей столовой займись, чтоб в лапше мышиного помета не было! Ха-ха-ха…
Чувствуя, что дело может зайти слишком далеко, заведующий зернохранилищем Гу Яньшань попробовал примирить всех:
– Ладно, ладно, в одном селе живем, а свой своего не узнает! Если уж так хочется поговорить, сходите в рыночный комитет или к налоговому инспектору!
Ли Госян едва сдержалась, чтобы не обозвать всех их прихвостнями капитализма. Она чувствовала, что село Лотосы хоть и невелико, но чудовищ и оборотней тут предостаточно. Как говорится, «пруд хоть и мелок, а черепах довольно», преступники кишмя кишат, и все они норовят нагадить ей как кадровому работнику, присланному со стороны.
Вообще-то она была номенклатурным работником уездного отдела торговли, племянницей секретаря укома Ян Миньгао, знаменитым во всем уезде борцом против капитализма. Рассказывают, что она прославилась еще в 1958 году, когда по ее предложению была устроена неожиданная ревизия всех мелких торговцев – событие, которое опять же сравнивали с запуском спутника Земли. О Ли Госян тогда писали провинциальные газеты, она стала героиней дня, была мгновенно принята в кадровые работники. Но «каждый спотыкается на своем каноне» [6]. Этой весной, когда ее уже должны были произвести в заместители заведующего отделом торговли, неожиданно вскрылась любовная связь Ли Госян с женатым секретарем дяди – вскрылась потому, что ей пришлось делать аборт. Секретаря, конечно, сурово наказали, чтобы другим неповадно было, но без лишнего шума. Наказали и врачиху, делавшую аборт, – ее «по делам службы» быстренько сослали чуть ли не на край света. Ли Госян тоже попала во временную опалу и была направлена заведовать столовой в село Лотосов.
Ей было тридцать два года. Известно, что, когда женщине за тридцать, а она не успела выйти замуж, ей уже нелегко исправить эту несправедливость, да и винить некого. Ведь любовные истории обычно происходят в молодости. Начав работать в двадцать два года, Ли Госян одновременно стала искать свою любовь, но быстро вкусила и сладость, и горечь этих поисков. Первым делом она остановила выбор на командире взвода – младшем лейтенанте с одной звездочкой, а в то время среди девиц была модна такая припевка: «С одной звездочкой – маловат, с двумя – слабоват, с четырьмя – староват, а с тремя – в самый раз». Поэтому она рассталась с младшим лейтенантом, нашла себе старшего, разведенного, но вот незадача – у него оказался ребенок, который сразу же стал звать ее мамой. Нет уж, упаси бог от чужих детей, она бросила и этого жениха, а тут подвернулся третий, очень интересный, однако о нем рассказывать не будем. В 1956 году, когда партия призвала всех осваивать науку, она нашла себе интеллигентного любовника – ирригатора, в очках. Но на следующий год его объявили правым элементом. Боже мой! Ли Госян испугалась так, будто ночью увидела пятиметровую змею, и немедленно бросила ирригатора. Теперь она поклялась стать кадровым работником, а в мужья выбрать не меньше чем начальника отдела, даже если при этом ей и придется стать мачехой. Но пока ее желания сбылись только наполовину, потому что полное счастье бывает редко. Самое лучшее десятилетие ее жизни уже ушло. По служебной лестнице она до поры до времени поднималась, но внешне становилась все менее привлекательной, можно сказать «понижалась в ранге». На сердце у нее скребли кошки; утром, проснувшись, она первым делом смотрелась в зеркало, и ей становилось нехорошо. Глаза, прежде такие ясные, теперь пожелтели и покрылись красными прожилками, на веки легли нездоровые тени, в уголках глаз собрались морщинки, напоминающие рыбий хвост. Симпатичные ямочки на щеках исчезли, кожа стала дрябловатой и темной, сквозь нее уже не проглядывал румянец. Боже, неужели так короток женский век, неужели так стремительно проходит молодость, неужели так трудно дается подлинное чувство? А когда человек дурнеет, зачастую черствеет и его сердце. Привычки накапливаются, превращаются в манию. Вот и Ли Госян стала втайне завидовать всем замужним женщинам.
