В долине горячих источников - [104]

Иногда Анару испытывал непреодолимое желание навестить славных господ и заставить Оливию признаться в присутствии мужа. Но его удерживала от этого глубокая привязанность к парню. Он никогда не причинит ему боль. Мир для Дункана рухнет, если он узнает, что Оливия холодно и расчетливо бросила любимого человека и заявила другому мужчине, что Дункан — его ребенок. И старший Гамильтон, которого можно было бы обвинить во многом, любил своего сына больше всего на свете — весь город знал об этом.

Вообще-то, он должен был бы ненавидеть Оливию, но не получалось. Разве она сделала это не ради их сына?

Каждый раз, предаваясь размышлениям, которые ни к чему не вели, Анару упирался в вопрос, не должен ли он был все же согласиться на брак Пайки и Дункана. Для счастья обоих это было бы правильно. В этом он не сомневался. Но вынесет ли он, Анару, тот факт, что Пайка, которую он полюбил, как дочь, выйдет замуж за его сына, которого он не имеет права признать? Нет, пожалуй, этого от него требовать нельзя. Достаточно представить себе, что однажды у них будут дети, а он никогда не сможет сказать, что это его внуки, и все будут думать, что это внуки Алана Гамильтона.

Поэтому он питал вполне определенные надежды, пригласив сегодня на ужин привлекательного молодого человека.

Звонок в дверь прервал его размышления, и он пошел открывать.

— Входите, Маака! — пригласил Анару своего ученика.

В это мгновение в прихожую вышла Пайка.

— Когда подавать ужин? — бодро поинтересовалась она и замерла. — Ты? — только и смогла сказать она.

Маака тоже удивился.

— Пайка? — Похоже, он, как и девушка, тоже не мог придумать ничего лучше.

Анару удивленно переводил взгляд с одного на другого.

— Вы знакомы?

Маака первым пришел в себя и, натянуто улыбнувшись, ответил:

— Да, мы как-то встречались. Более того, я хотел жениться на ней, но появился соперник, которому я предложил сразиться на палках. Он держался блестяще. А ведь был пакеха. Где твой муж, Пайка? Я с удовольствием повидался бы с ним.

Пайка густо покраснела.

Анару затаил дыхание. Неужели Маака говорит о Дункане? Мужчина глубоко вздохнул.

— Что ж, милая Пайка, можешь подавать жаркое. Мне уже не нужно представлять вас друг другу. Тем лучше, — попытался пошутить Анару и подмигнул племяннице.

Несмотря на вкусный ужин, приготовленный Пайкой, обстановка за столом была более чем напряженной. Маака все время пристально разглядывал девушку. В глазах его читался немой вопрос: что с тем пакеха? И, самое главное, почему его здесь нет?

А Пайка молча смотрела в тарелку, опасаясь, что рано или поздно он все же задаст этот вопрос. Что касается Анару, то он изо всех сил старался завязать разговор.

Не успели они доесть до конца, как Маака резко поднялся и собрался уходить. Сказал, что ему еще нужно на тренировку. Однако сердечно попрощался с Анару, поблагодарил его за то, что он предоставил ему несколько недель отпуска. Это давало молодому маори возможность путешествовать по Новой Зеландии в качестве члена оклендской команды по регби.

— Надеюсь, за это время вы полностью излечитесь от желания постоянно бороться за мяч. Пусть ваши надежды на то, что вас примут в национальную сборную, не оправдаются. Я, кстати, вижу в вас своего преемника. — И Анару лукаво подмигнул ему.

— Я сразу же зайду к вам, как только вернусь в Окленд. Признаться, я с удовольствием прогулялся бы с этой молчаливой юной леди, но только если нам снова не помешает храбрый пакеха. Он еще существует, Пайка?

Девушка густо покраснела.

— Мы не поженились, если ты это имеешь в виду.

Тот серьезно посмотрел на нее.

— Я знаю, что женщине нельзя задавать один и тот же вопрос дважды, но я все-таки попытаюсь, — спокойно произнес он и вышел из дома.

Едва за ним захлопнулась дверь, как рассерженная Пайка подошла к Анару и уперла руки в бока.

— Ах, вот оно что, ты хотел найти мне мужа? — возмущалась она. — Считай, что тебе повезло! Он довольно скоро сделает мне предложение. Отличный мужчина-маори, сильный и умный. Проклятье, почему вы все не оставите меня в покое? Дайте мне просто читать книги!

Всхлипнув, она повернулась и бросилась вверх по лестнице в свою комнату.

Огорченный Анару остался в гостиной. Он догадывался, что означает эта вспышка.

Он заподозрил, что это приглашение было огромной ошибкой с его стороны. Неужели он действительно был настолько слеп, что не видел, как сильно Пайка все еще любит Дункана? Разве он не поступил как безжалостный эгоист, в своем отчаянии пытаясь помешать этому браку? Дункан совсем не такой, как его мать. Он не бросит Пайку. Нет, Дункан пошел в него. И в глубине души Анару был даже немного горд тем, что его сын на равных дрался с маори Маакой. Однако ему никогда не будет позволено похлопать его по плечу и сказать: отлично сделано, мой мальчик!

Роторуа, ноябрь 1900

Абигайль О’Доннел держала в руке письмо, написанное красивым витиеватым почерком. Оно было адресовано Марианне Брэдли. «Надеюсь, мама обрадуется», — думала она.

С тех пор как Пайка перестала жить с ними, Марианна больше не выбиралась из своего «матрасного склепа». Что только ни перепробовала Абигайль, пытаясь уговорить ее снова принимать участие в жизни семьи. Но все было тщетно: Марианна тосковала по девушке. Поэтому Абигайль сердилась на Пайку из-за того, что та даже с Марианной не попрощалась и не объяснила, почему так спешно должна была уехать из Роторуа.