В диких условиях - [2]

Автостопщик перекинул свой мешок в кузов Форда и представился Алексом.

«Алекс?» — подкинул приманку Голлиен, пытаясь выудить фамилию.

«Просто Алекс», — ответил юноша, намеренно игнорируя наживку. Ростом метр семьдесят или метр семьдесят два сантиметра, жилистый. Он сказал, что ему двадцать четыре года и он из Южной Дакоты. Объяснил, что хочет доехать до границы Национального Парка Денали, где собирается уйти глубоко в дикую местность и «пожить несколько месяцев вдалеке от большой земли».

Голлиен, принадлежавший к союзу электриков[3], держал путь в Анкоридж, что в 386 километрах от Денали по шоссе Джорджа Паркса. Он сказал Алексу, что может высадить его, где тот пожелает. Рюкзак Алекса весил на вид килограмм десять-двенадцать, что удивило Голлиена. Будучи опытным охотником и лесорубом, он знал, что это — невероятно легкая экипировка для того, чтобы находиться в столь отдаленном районе, в особенности ранней весной. «У него даже и близко не было запасов еды и амуниции, которых можно ожидать у парня, отправляющегося в подобное путешествие», — вспоминает Голлиен.

Выглянуло солнце. Пока они спускались с лесистых хребтов над рекой Танана, Алекс не отрывал глаз от продуваемых всеми ветрами болот, протянувшихся к югу. У Голлиена шевельнулась мысль, не подобрал ли он очередного придурка из нижних сорока восьми[4], которые едут на север, чтобы пожить необдуманными фантазиями Джека Лондона. Аляска с давних пор притягивала мечтателей и неудачников, которые воображали, будто девственные просторы Последнего Фронтира[5] залатают дыры в их собственных жизнях. Однако тайга — неумолимое место, ее не заботят их надежды и желания.

«Люди с Большой земли, — Голлиен говорит медленно и звучно, растягивая слова. — Они хватают журнал „Аляска“, тычут в него пальцем и думают — эй, я отправлюсь туда, и вдалеке от людей урву себе кусочек хорошей жизни. Но когда они приезжают и действительно оказываются в глуши — ну, это явно не похоже на картинку в журнале. Реки быстры и широки. Комары жрут вас заживо. В большинстве мест толком не найдешь приличной дичи. Жизнь в дикой местности — это вам не пикник».

Дорога от Фербэнкса до границы Парка Денали заняла около двух часов. Чем больше они беседовали, тем меньше Алекс казался Голлиену чокнутым. Он был приятен в общении и явно хорошо образован, засыпал Голлиена продуманными вопросами о разновидностях мелкой дичи, съедобных ягод — «и обо всем таком».

И все же Голлиен был озабочен. Алекс признался, что из еды у него лишь 4,5 килограммовый мешок риса. Его экипировка выглядела слишком скромной для жестких условий сердца Аляски, где земля до апреля еще не избавилась от снежного покрова. Дешевые походные ботинки не были ни непромокаемыми, ни хорошо утепленными. Его винтовка калибра.22[6] была слишком слабой, чтобы на нее можно было положиться при охоте на крупных животных вроде лося или карибу[7], которыми он должен был питаться, если рассчитывал оставаться в глуши долгое время. У него не было ни топора, ни накомарника, ни снегоступов, ни компаса. Единственным средством ориентирования служила потрепанная карта дорог штата, которую он прихватил на автозаправке.

В ста шестидесяти километрах от Фербэнкса шоссе начало подниматься к подножиям Аляскинского хребта. Когда автомобиль, раскачиваясь, пересекал мост через реку Ненана, Алекс посмотрел вниз на быстрый поток и признался, что боится воды. «Год назад в Мексике, — сказал он Голлиену. — Я оказался в открытом океане на каноэ и едва не утонул, когда начался шторм».

Немного позже Алекс вытащил свою примитивную карту и указал на красную пунктирную линию, пересекавшую трассу неподалеку от шахтерского городка Хили. Она обозначала дорогу, именуемую Тропа Стэмпид. Этот полузабытый тракт даже не отмечен на большинстве дорожных карт Аляски. На схеме Алекса, тем не менее, кривая линия змеилась на запад от шоссе Паркса примерно на 64 километра перед тем, как раствориться в самом сердце дикого бездорожья к северу от горы МакКинли. Именно туда, объяснил Алекс, он хотел отправиться.

Голлиен решил, что план автостопщика безрассуден, и не единожды предпринимал попытки отговорить его: «Я сказал, что там, куда он направляется, охотиться непросто, и он может искать дичь целыми днями, но так и не добыть ее. Когда это не сработало, я пытался напугать его историями о медведях. Что его двадцати двушка не причинит гризли никакого вреда, а только приведет его в бешенство. Алекс не выглядел слишком озабоченным. Он лишь сказал — „я вскарабкаюсь на дерево“. Тогда я объяснил, что в этой части штата деревья все низкорослые, и медведь способен шутя сломать любую из этих худосочных маленьких елей. Но он уперся. У него был готов ответ на все, что я ему говорил».

Голлиен предложил Алексу довести его до Анкориджа, купить ему кое-какую приличную экипировку и отвезти назад, куда он пожелает.

— Нет, но все равно спасибо, — ответил Алекс. — Я буду в порядке и с тем, что у меня уже есть.

Голлиен спросил, есть ли у него охотничья лицензия.

— Нет, черти б ее драли! — фыркнул Алекс. — Пусть государство не сует нос в то, как я добываю себе пропитание. Имел я их дурацкие правила.