В день пятый - [10]

Джим нахмурился и сказал, растирая шишку на голове:

— Даже не знаю, как тут быть.

— Я тоже, — признался Томас.

— Что-нибудь пропало? — спросил Джим, поднимая с пола книгу и рассматривая ее.

— Понятия не имею, — сказал Томас. — Красть тут особенно нечего, не считая бумаг, но если какие-то из них и пропали, то я все равно не смогу это определить. — Нагнувшись, он перевернул опрокинутую коробку и увидел на полу под ней свадебную фотографию, теперь слегка смятую. — Подожди. Чего-то определенно недостает. Маленькой серебряной рыбки. Понял, о чем я говорю?

Джим покачал головой.

— Полиция направила сюда людей, — сообщил адвокат. — Нам велели ничего не трогать.

— Этот подонок спросил у меня, где умер Эд, — произнес Томас, рассуждая вслух. — Я ответил, что не знаю. Мне стало стыдно… Да, именно потому, что я этого не знал. По-моему, его это действительно интересовало. Почему — точно не могу сказать, но…

— Я сам не знаю, где умер Эд, — сказал Джим. — Где-то на Дальнем Востоке. Он побывал в Италии, затем отправился в Японию, но, кажется, скончался где-то в другом месте.

— В Японию? — спросил Томас, чувствуя, как на него нахлынули все те старые ощущения, которые возникали каждый раз при упоминании Японии.

Его словно опять ударили, хотя вместо боли появилось лишь холодное онемение, чуть тронутое беспокойством. Казалось, он проснулся с сознанием того, что накануне произошло что-то ужасное, но никак не может вспомнить, что же это было.

— Что он делал в Японии?

— Без понятия, — признался Джим. — Можно связаться с орденом. Я имею в виду, с иезуитами.

Задумчиво посмотрев на него, Томас кивнул, и в голове у него снова зазвенела боль.

Глава 5

— Он сказал, что его фамилия Паркс, — произнес Томас второй раз за две минуты.

— Если говорить о том, что пропало, вы с полной уверенностью можете назвать только эту серебряную рыбку?

У полицейского, который представился Кэмпбеллом, был скучающий вид, будто ему поручили заведомо безнадежное дело. Сейчас, когда первоначальный гнев утих, Томас не мог его в этом винить.

— Да, — подтвердил он. — На самом деле до его прихода я не успел толком просмотреть бумаги…

— Вы считаете, это была ценная вещь?

— Скорее всего, нет. Полагаю, все зависит от того, из чего она сделана. Если это серебро, то рыбка может стоить от силы пару сотен долларов.

— Сэр, вы можете описать эту рыбку? — со вздохом спросил полицейский, делая в блокноте заметки черной ручкой.

— Три или четыре дюйма в длину, какой-то странной формы, подробно прорисованная чешуя… Больше ничего не могу сказать.

— Странной формы? — переспросил Кэмпбелл.

— Грубые обводы. Толстый хвост. Большие неуклюжие плавники.

— Просто модель рыбки? Не какой-то сосуд? Она открывалась?

— Не знаю.

— Вы полагаете, это какой-то символ, да? Ваш брат был священником.

— Символ? — удивился Томас. — Что вы имеете в виду?

— Ну как же, вроде тех металлических рыбок, которые вешают в машине. Ихтис.[4]

Полицейский нарисовал в блокноте контур, замкнутую линию, образующую тело в форме листа и раздвоенный хвост. Томас взглянул на рисунок, напомнивший ему ленту Мёбиуса или двойную спираль.

— Даже не знаю, — честно признался он. — Я об этом не думал. Та рыбка выглядела иначе. Более реалистично.

— Мы будем присматривать за местными ломбардами, — сказал полицейский. — У преступника был меч? Как у Робин Гуда или тех ребят из «Властелина колец»? Меч в прямом смысле?

— Да, короткий клинок, — подтвердил Томас. — Похожий на меч римских легионеров, если вам это что-нибудь говорит.

— Ничего, — признался Кэмпбелл. — Он ударил вас этим мечом?

— Нет, похожей на кастет перчаткой, которая была у него на руке. Стальной. Весом в целую тонну.

— Странно, — заметил полицейский.

— Я тоже так думаю, — сказал Томас, ожидавший услышать больше.

— Вы ничего не добавите? — продолжал Кэмпбелл. — Может быть, у преступника была лошадь или еще что-нибудь?

— Нет, — не сдержал улыбки Томас.

— Вы уверены?

— Думаю, лошадь я заметил бы.

— Все же давайте взглянем на светлые стороны, — сказал полицейский. — Если бы преступник был настроен серьезно — я хочу сказать, если бы это был отпетый рецидивист, понимаете? — то он вас пристрелил бы. А так вам только врезали перчаткой, да? Это положительный момент.

— Весь этот эпизод вызывает у меня настоящий экстаз, — пробормотал Томас.

— Хорошо, — усмехнулся полицейский, убирая блокнот. — Если вы снова увидите этого человека, звоните нам. А так я поспрашиваю, но… — Он пожал плечами.

— Задерживать дыхание мне не стоит, — сказал Томас.

— Если только у вас где-нибудь не припрятаны жабры.

— Спасибо. — Найт ответил копу улыбкой. — Вы оказали неоценимое содействие.

— Такая у нас работа, сэр.

По пути к двери они встретили Джима с коробкой, полной бумаг.

Томас обернулся, представил его и добавил:

— Джим, это следователь Кэмпбелл.

Высокомерно кивнув, тот отвел взгляд, но полицейский продолжал пристально смотреть ему в лицо. От его былой насмешливости не осталось и следа.

— Здравствуйте, святой отец, — произнес он. — Давненько не виделись.

— Вы знакомы друг с другом? — удивился Томас.

Джим по-прежнему старательно смотрел куда угодно, только не на полицейского.