В дебрях Камасутры - [37]

— Голубая сойка пролетела слева, когда я впервые увидел тебя. — Девушка удивленно изогнула бровь. — Это добрый знак, — поспешил уточнить Иван, проклиная Егора, несущего какую-то орнитологическую чушь. — Извините. — Он слегка отвернулся и зашипел в спрятанный за шиворотом передатчик: — Что ты городишь?

— Если вам не нравится беседовать о птичках, можете выказывать нарастающий интерес к молодой листве на деревьях, — обиделся суфлер. Иван дико глянул на припорошенные пылью чахлые кустики, торчащие вдоль дороги, и поспешил сымпровизировать:

— Как цветок желтого амаранта, расцветает...

— Моя любовь к тебе! — с энтузиазмом затрещал наушник.

— Моя любовь... — машинально повторил Птенчиков и замолчал, виновато моргая. Однако девушку ход беседы явно заинтересовал:

— Когда же это вы успели полюбить меня? — произнесла она, лукаво сверкнув глазами. — Не припомню, что бы я видела вас раньше.

— Я наблюдал за вами... тайно.

— Зачем? — Девушка перестала улыбаться и с подозрением уставилась на Птенчикова.

— Ситуация выходит из-под контроля, — заволновался наушник. — Попробуйте рассказать ей красивый сон, в котором видели других женщин.

Иван в отчаянии закатил глаза... — и неожиданно выдал фразу, которую давным-давно слышал в каком-то фильме:

— А хотите, я угадаю, как вас зовут?

— Ну попробуйте, — разрешила девушка.

— Амира, — торжественно произнес Птенчиков.

— Так вам нужна Амира? — с облегчением выдохнула красотка. — Вы ошиблись. Вон она, как раз выходит из храма.

Иван оглянулся и с ужасом понял; что теперь ему даже Камасутра не поможет. С неотвратимостью горного обвала к нему приближался центнер живого веса, обильно украшенный бренчащими браслетами и завернутый в сари игриво-розового цвета. Птенчикову нестерпимо захотелось скрыться в кустах и сидеть там, пока это милое создание не скроется из виду. Но чувство долга взяло верх, и детектив обреченно побрел навстречу розовому монстру.

— Голубая сойка... сойка... — залепетал Птенчиков, наблюдая, как мощная фигура заслоняет половину горизонта. Негодяй Гвидонов предательски молчал, не торопясь прийти на выручку учителю, лишь иногда из рации доносилось подозрительное похрюкивание.

Не в силах поддерживать беседу, Иван извлек из-за пазухи изрядно подвядшее воронье гнездо и протянул девушке. Та с трепетом приняла подарок и, покрывшись от восторга пунцовыми пятнами, стыдливо потупила взор.

— Есть контакт! — завопил в наушнике Гвидонов. Иван от неожиданности чуть не подскочил.

— Надо закрепить успех, — деловито продолжил Егор. — Попробуйте поставить ступню на ее ногу...

Иван опасливо покосился на ступни сорок пятого размера, затем перевел взгляд на руки девушки и вдруг представил, во что может превратиться, если она не совсем правильно поймет его намерения.

— ...А затем медленно прикасайтесь к каждому из ее пальцев ноги, чуть придавливая кончики ногтей, — продолжал инструктировать Гвидонов. — Если вам это удастся, следует взять ее за ногу и повторить то же самое рукой.

— Ты какой раздел мне цитируешь? — застонал Птенчиков, от души проклиная автора всех этих затейливых указаний.

— Нужный, — отрезал ученик. — Действуйте, не стойте.

Птенчиков почувствовал, как нога его налилась свинцом. Однако отступать было поздно, и Иван, сконцентрировав всю внутреннюю энергию в районе солнечного сплетения, заставил себя наступить на ногу незнакомке. На его счастье, та оказалась тонким знатоком учения Каа-мы и поняла знак, сделав надлежащие выводы. Упорно не поднимая глаз, она наклонилась к уху Птенчикова и, щекоча его нежными усиками, пробивающимися над верхней губой, проворковала: «Завтра на этом же месте, как только солнце выйдет из-за священного холма». После чего девица легко стряхнула кавалера со своей ноги и степенно удалилась, покачивая могучими бедрами.

Выскочивший из кустов Гвидонов едва успел подхватить теряющего сознание Ивана.

— Она уже ушла? — севшим голосом спросил Иван.

— Ушла, не волнуйтесь, — сочувственно подтвердил Егор и добавил: — Я восхищаюсь вами, учитель. Думаю, скоро мы сможем увидеть Соньку.

Весь вечер юная Амира взахлеб пересказывала матери подробности своего неожиданного свидания. Короткие мгновения встречи обрастали все новыми и новыми деталями, а образ Птенчикова, претерпев творческие метаморфозы, обожествился до невозможности. В совершенстве освоив теоретическую часть учения Каа-мы, девушка горела желанием опробовать свои знания на практике. Однако из-за несколько неординарной внешности это ей никак не удавалось. И вдруг — вот он, шанс! Такой приятный мужчина, к тому же, судя по всему, иностранец. Амира была полна воли к победе и всю ночь плела гирлянды из цветов, дабы поутру одарить ими любимого. Иногда она отвлекалась от этого увлекательного занятия, для того чтобы умастить свое могучее тело очередной ароматической смесью: ей казалось, что та, которой она обмазалась всего с час назад, уже выдохлась.

К рассвету девушка благоухала, как целая лавка благовоний, которыми торговал старый Имрей на углу у городского рынка. Облачившись в зеленое сари и использовав все имеющиеся в наличии украшения, девушка осталась весьма довольна собой.