В дебрях Индии - [91]

— Тревога, тревога! Атака на Нухурмур!

И в одну секунду оба были готовы.

— Извините за эту маленькую шутку, — сказал Сердар вошедшим друзьям, которые не знали, сердиться им или смеяться. — Мальчик виноват только наполовину; вы приглашены на военный совет, а такого рода совещания бывают только накануне битвы.

Эти серьезные слова сразу успокоили Барнета и Барбассона; они поставили свои карабины и заняли места на диване, где уже сидели их друзья. По приглашению принца, занимавшего место председателя, Сердар обратился ко всем с речью и изложил, ничего не опуская, все факты, уже известные читателю.

Он рассказал о письме своей сестры, о предстоящем приезде ее со всей семьей в Индию, об амнистии для себя, не снимая, однако, покрова, скрывающего таинственное происшествие, разбившее всю его жизнь, рассказал также своим слушателям о том, что по странной и необыкновенной случайности доказательства его невинности почти находятся у него в руках, в самой Индии, и что благодаря содействию своих друзей он надеялся даже одно время завладеть ими, несмотря на трудность этого предприятия. В первую минуту у него под влиянием воспоминаний мелькнула мысль сделать их всех судьями своего положения и сообразно советам своих великодушных друзей оставить на некоторое время пещеры Нухурмура, но не одному, а с двумя из них, чтобы добыть доказательства несправедливости, допущенной по отношению к нему, и принести их сестре, когда она ступит на почву Индии. Это было бы для него величайшим счастьем, о каком только может мечтать человек! Когда он составлял этот план, в Нухурмуре уже шесть месяцев было совершенно спокойно; ему было известно, что все считают принца и его приверженцев бежавшими в Тибет или куда-нибудь в другое место и что преследование почти прекращено… Но вслед за этим он узнал один факт и его чести заставил его отказаться от взлелеянной им мечты.

Здесь голос Сердара понизился и дрогнул от волнения, но он тотчас же продолжал с твердостью.

— Я отказался от этого проекта или, вернее, отложил его до лучших времен, ибо мне тяжело думать, что все кончено для меня. Сделал я это потому, что положение вещей изменилось. Эти горы собираются прочесывать на днях и тхуги, и отряд английской армии, не говоря уже о бесчисленном множестве авантюристов, состоящих из отбросов всех наций и алчущих премии, обещанной за нашу поимку. Наши следы будут скоро открыты, мы вынуждены будем запереться в пещерах, выдерживать осаду, сражаться… И все это потому, что члены моей семьи, прося королеву о помиловании для меня, имели неосторожность сказать, что я остался в Индии. Это тотчас же навело наших врагов на мысль, и весьма логичную, что только в этих горах мы могли найти себе убежище, потому что в течение шести месяцев нигде в другом месте не обнаружено наших следов. Но ошибка моих родных должна тяготеть на мне одном, и если я говорю о ней, то лишь потому, что хорошо знаю, к чему меня обязывает долг и уважение к данному слову, и не допущу обсуждения этого факта. Мы все клялись защищать принца до самой смерти и все мы, я уверен, готовы сдержать эту клятву.

— Да, да! — крикнули Барнет и Барбассон, протягивая руки в сторону Нана-Сахиба. — Мы клянемся защищать его против англичан до самой смерти и скорее схоронить себя под развалинами Нухурмура, чем допустить, чтобы они взяли его в свои руки.

Странная вещь! Ни Нариндра, ни Рама-Модели не приняли участия в этой манифестации. Сердар не заметил этого, но слегка нахмуренные брови Нана-Сахиба показывали, что он обратил на это внимание.

— Благодарю вас, друзья мои! — отвечал Нана-Сахиб, с жаром пожимая протянутые ему руки. — Я и не ожидал другого от великодушных сердец, оставшихся мне верными.

Когда волнение улеглось, Сердар продолжал:

— Что мы теперь должны делать? Подумайте и изложите каждый свой план. Я же со своей стороны предлагаю одно из двух: во-первых, увидев, что нас окружают, мы можем покинуть Нухурмур и, переодевшись в разные костюмы, добраться по вершинам гор до самого Бомбея. Там мы должны сесть на «Диану» и отправимся на поиски какого-либо неведомого острова в Зондском проливе или на Тихом океане, где принц, спасший свои богатства, может жить спокойно и счастливо.

— И вы все со мною, — прервал его Нана-Сахиб, — я захватил с собой одних драгоценных камней на десять миллионов, не считая золота.

— Мой второй проект, — продолжал Сердар, — запереться в Нухурмуре, где, мне кажется, нас очень трудно обнаружить. Два подвижных камня, которые закрывают входы, так хорошо подобраны к другим, что составляют с нами как бы одно целое; толщина их такова, что они не издают никакого подозрительного звука при исследовании, да к тому же мы окончательно можем заглушить их. Съестных припасов у нас на два года, и мне кажется, что мы можем считать себя в полной безопасности. Все заставляет меня думать, что это их последняя атака против нас; через два-три месяца никто не будет больше думать об этом приключении, и если какой-нибудь случай не откроет нашего убежища, нам легко будет тогда сесть на «Диану», не возбуждая ничьих подозрений, и отправиться, как мы и хотели, на поиски более гостеприимной страны. Первый проект весьма опасен для исполнения, потому что над всеми портами учрежден самый тщательный надзор и ни одного судна не выпускают, не узнав имен пассажиров и места их отправления, а если кого-либо арестуют, то тут же и повесят. Второй проект имеет то преимущество, что без всякой опасности приведет нас к первому и во всяком случае, если нас захватят, мы взорвем себя, но не дадим повесить. Я кончил; ваша очередь говорить, друзья мои! Я готов присоединиться к тому из этих планов, который вам больше нравится и ко всякому другому, который вы найдете лучшим.