В дебрях Центральной Азии - [32]

По поручению профессора я расспрашивал хозяина постоялого двора и других китайцев относительно развалин древних городов. Мы узнали, что к западу o т мусульманского Турфана находятся верстах в 15 развалины большого города Яр-хото, что к югу от китайского Турфана в 5 верстах - старый Турфан, также в развалинах, а на востоке у подножия той же цепи гор Ямшин-таг в нескольких местах развалины Кара-ходжа, Идыгож-шари, Астана, Муртук и др. Мы узнали также, что эти развалины сильно пострадали во время последнего мусульманского восстания, так как таранчи уничтожали изображения буддийских божеств - статуи и фрески, а штукатурку храмов они издавна употребляют для удобрения своих полей, в почве которых мало извести.

Эти сведения очень огорчили профессора, который из старых книг знал об обилии древних городов в этой местности, еще никем не изученных, и надеялся поэтому на богатую добычу древностей. Но осмотреть развалины все-таки было необходимо, а раскопки могли обнаружить многое, уцелевшее от расхищения. Поэтому нужно было получить разрешение местного китайского амбаня, которого нельзя было обойти, хотя разрешение генерал-губернатора уже имелось.

Визит состоялся в том же порядке, как и в Урумчи, но обстановка была проще. Амбань был старый маньчжур и нанкинским наречием не владел. Поэтому роль переводчика пришлось выполнять мне. Амбань заявил, что ближайшие к городу развалины в старом Турфане и Яр-хото совершенно уничтожены мусульманами, и советовал осмотреть развалины Кара-ходжа и соседние, которые лучше сохранились.

Впрочем позже мы узнали, что все развалины были примерно в одном и том же состоянии и что амбань просто хотел сплавить нашу экспедицию подальше от себя. Он боялся, что иностранцы и их работы привлекут к себе внимание китайцев Турфана, которые будут собираться толпами и возле жилья янгуй-цзе, и на месте раскопок; придется посылать солдат для охраны от слишком любопытных зрителей, могут возникнуть конфликты и т. п. А в Кара-ходже, куда он сплавлял нас, население исключительно таранчи, которые буддийскими древностями не интересуются и тревожить иностранцев не будут.

Амбань очень настаивал на нашем переезде в Кара-ходжа и дал разрешение на раскопки только в этой местности. Профессору пришлось уступить, и мы на следующий день отправились в Кара-ходжа.

Дорога шла сначала по Турфанскому оазису, а затем по каменистой равнине с очень скудной и мелкой растительностью вдоль подножия гряды Булуек-таг, которая тянулась сплошной стеной, круто оборванной на юг и словно гофрированной мелкими рытвинами. У южного подножия Булуек-тага начиналась голая пустыня, и только там, где эта гряда была разорвана поперечными ущельями, из последних вытекали ручьи, вдоль которых тянулись дома и сады небольших поселков.

Из одного из ущелий этой гряды вытекала речка Кара-ходжа, которую мы искали.

В селе Кара-ходжа мы остановились у мусульманина на постоялом дворе, который отличался от обычного китайского типа рядом тополей, затенявших фанзы и навесы от жгучих лучей солнца. Так как экспедиция собиралась прожить здесь месяц или два, нужно было найти для нее квартиру более спокойную, чем постоялый двор. Мы с Лобсыном отправились на поиски, но в целом селе не нашли ничего подходящего. Ни один из поселян не имел двух приличных комнат, которые мог бы освободить для приезжих. Нам пришлось пойти в соседнее село Астана на другом берегу реки Кара-ходжа. Там местный старшина, имевший большую усадьбу, согласился отвести отдельную фанзу с двумя комнатами для экспедиции.

Здесь устройство фанз отличалось от китайских отсутствием кана, который заменялся небольшим возвышением глинобитного пола. На нем таранчи раскладывают на ночь ковры или тонкие ватные матрасики своих постелей. Окна были заклеены бумагой. Для профессора раздобыли стол и два табурета, а для разбора добываемых древностей несколько досок и жердей, из которых Лобсын смастерил полки. Складные кровати немцы поставили на возвышении, и в комнате осталось так мало места, что чемоданы и ящики экспедиции пришлось поставить в первой комнате, где мы с Лобсыном разложили свои постели на возвышении; никакой мебели здесь не было.

Устроившись, мы отправились осматривать развалины Идыкут-шари в 2 верстах к югу от селения Астана. Этот древний город был окружен стеной в 7-8 сажен высоты и занимал площадь длиной около версты и шириной в три четверти. На высоте 5 сажен на внутренней стороне стены видны были гнезда, в которых когда-то были вставлены балки висячей галлереи. На наружной стороне кое-где имелись камеры в сажень глубины и полсажени ширины, вероятно для помещения наружной стражи. Здания города внутри стен были сильно разрушены и большие площади заняты были возделанными полями, с проведенными к ним арыками. Кое-где попадались кучи обломков и стены отдельных домов, в том числе и двухэтажных, содержавших ряд комнат с сводчатыми потолками, судя по их остаткам. На стенах кое-где еще осталась штукатурка и следы фресок.

К северной стене города изнутри был прислонен целый ряд фанз, а в юго-западной части города мы увидели массивное двухэтажное квадратное здание, высотой более 6 сажен, которое как будто лучше сохранилось, но конечно без крыши. Когда мы подошли ближе, оказалось, что второй этаж по площади меньше нижнего, отступает уступом назад. Отверстия, которые издали казались окнами, представляли просто глубокие ниши, в которых уцелела часть штукатурки и остатки статуй буддийских божеств. Но ни с одной стороны не было входа внутрь здания и приходилось думать, что это здание - сплошная масса сырого кирпича, воздвигнутая ради этих ниш для статуй богов.