В дебрях Борнео - [12]

В Австралии, где большеноги также распространены, встречаются иногда огромные кучи-гнезда, достигающие порой пятнадцати футов высоты и шестидесяти в окружности у основания.

Большеноги — это крупные, тяжеловесные птицы, с длинными, толстыми ногами и пальцами, неуклюже передвигающиеся по земле и очень нескладные в полете. Как мы сейчас увидим, способ устройства гнезда у большеногов несколько иной, чем у австралийского ястреба, хотя в основном он остается тем же.

Они строят свое гнездо так: описав на земле своими когтистыми лапами большой круг, птицы начинают ходить по этому кругу, сгребая внутрь его все, что попадается им под ноги, — сухие листья, веточки, траву и прочий сор. Проделав, таким образом, один круговой обход, они принимаются за другой и так, постепенно сокращая круги, доходят до центра. В результате получается большая, круглая, прекрасно расчищенная площадка, посреди которой возвышается низкая, неправильной формы куча. Тогда птицы, продолжая ходить вокруг этой кучи, постепенно уменьшают ее диаметр, причем она растет в вышину, образуя большой конусообразный холм.

На вершине холма птицы делают углубление примерно фута в четыре, в которое откладывают яйца. Засыпав яйца сверху тем же сором, птицы предоставляют их воздействию солнечных лучей и тепла, возникающего внутри кучи при гниении сора. На этом, однако, их родительские заботы не кончаются. Самец, обладающий поразительным инстинктом улавливать малейшие колебания температуры воздуха, все время наблюдает за кучей, поддерживая в ней нужную для высиживания птенцов температуру. Он по нескольку раз в день то заваливает яйца толстым слоем листьев, то почти обнажает их.

Не кончаются заботы отца и после того, как птенцы вылупятся, потому что целых двенадцать часов они продолжают сидеть в куче и, даже начав бродить по земле, возвращаются на ночь в свое гнездо, где отец каждый раз снова засыпает их листвой, только уже не таким плотным слоем.

Интересно, что на самой вершине кучи всегда оставляется почти цилиндрическое отверстие — «труба» — для притока свежего воздуха и выпуска из нее образующихся при гниении газов.

В каждое гнездо откладывается обычно несколько дюжин яиц. Яйца эти, превосходные на вкус, любят как туземцы, так и белые люди.

Австралийский ястреб, подобно всем куриным, очень любит рыться в пыли, и в том месте, где птица роется, остаются ямки. По этим-то ямкам охотники за яйцами и находят гнезда.

А теперь вернемся к большеногам острова Борнео, появление которых так заинтересовало капитана Редвуда и его спутников.

Как мы уже говорили, птицы появились внезапно, выйдя из-за отрога скрывавшего их до сих пор песчаного холма. Это было семейство отряда куриных, известное под именем малео, или, на языке Сэлу, — малеи. Не замечая наблюдавших за ними людей, которых скрывала густая тень развесистого дерева, птицы продолжали спокойно заниматься своим делом. Да, именно делом. Это было заметно с первого взгляда. Хотя то одна, то другая из птиц останавливалась, чтобы склевать случайно подвернувшегося червяка, былинку или зернышко, каждый, взглянув на них, сразу понял бы, что цель их прогулки заключается вовсе не в поисках пищи.

По временам какая-нибудь из птиц вдруг отделялась от стаи и быстро неслась куда-то в сторону; затем, так же внезапно остановившись, она озиралась вокруг, будто исследуя почву, и кудахтаньем созывала остальных. Стая со всех ног сбегалась на призыв, и тут поднималось такое кудахтанье, словно обсуждался какой-то исключительно важный вопрос их общего благополучия.

Капитан и его спутники обратили внимание на то, что птицы, переводящие за собой с места на место всю стаю, кое в чем отличаются от прочих. Так, например, их гребнеобразные наросты на голове и бугорки по обеим сторонам клюва были крупнее, чем у остальных, красные пятна на их лишенных перьев щеках — более густого и сочного оттенка, а оперение — глянцевитей и ярче; розовато-белые части его были у этих птиц окрашены в чисто розовый или розовато-оранжевый цвета. Очевидно, то были самцы или, как их принято называть, петухи. Отличие от кур выражалось у них, однако, не столь резко, как у нашей домашней птицы, и его можно было заметить лишь на очень близком расстоянии.

Птицы находились ярдах в двухстах от наблюдавших людей, и судя по направлению, в котором они передвигались, нельзя было ожидать, что они подойдут ближе. Поэтому капитан Редвуд взялся за мушкет, собираясь послать в стаю несколько пуль.

Но Сэлу шепотом остановил его:

— Не надо стлелять, капитан! Птица далеко. Твой пломахнуться. Давай подоздать — они хотят искать место для яиц.

Редвуд послушался и отложил ружье. Все стали молча наблюдать за птицами, которые как ни в чем не бывало продолжали бродить по берегу, перескакивая с места на место.

Вот они очутились на ровном пространстве, куда не достигали волны прибоя и песок был совершенно сух. Тут по команде одного из петухов, величественная поступь и особо яркое оперение которого говорили о том, что это вожак, куры остановились. Последовало более длительное, чем на других местах, совещание, и, когда оно окончилось, птицы уже не побежали на поиски нового места, а уселись на песке и стали рыть его своими большими когтистыми лапами. Песок так и летел во все стороны, окутывая всю стаю густым облаком. Забава продолжалась почти полчаса. Да это была и не забава. Когда она окончилась, наблюдавшие из-за дерева люди увидели на том месте, где сидели птицы, яму, настолько большую и глубокую, что, если бы туда вошла вся стая, более половины ее скрылось бы от зрителей.