В дебрях Атласа - [83]

В то же мгновение раздалось два выстрела из ружей, и вахмистр покатился на землю без признаков жизни.

— Правосудие свершилось! — сказал Хасси.

Кабилы, боясь измены со стороны французов, намеревались расстрелять их, когда раздался голос Хасси:

— Сыны Атласа, — обратился он к ним, — великий глава сенусси, Сиди Омар, поручил вас моему начальству, и вы должны повиноваться мне. Я же приказываю вам оставить этих храбрецов франджи и только обезоружить их.

Он бросился в сопровождении Ару к дилижансу, откуда раздавался голос Афзы:

— Отец! Отец! Мы спасены!

Пленников быстро освободили и развязали.

— Отец, тебе я обязан счастьем и жизнью, — с благодарностью сказал граф.

— И я своей шкурой, папаша мавр, — добавил Энрике.

Афза крепко прижалась к мужу, как бы боясь, что его снова отнимут у нее, а Энрике, не зная, как выразить свой восторг, выделывал такие сальто-мортале, что кабилы кричали от восторга.

— Нам удалось спасти вас, дети мои, — сказал Хасси, — но только на Атласе мы будем в полной безопасности. Едем же.

В лошадях недостатка не было, так как несколько всадников остались лежать на поле битвы, и Афза, граф и Энрике тотчас очутились на чудных скакунах Атласских гор.

Колонна уже намеревалась двинуться в путь, как издали донесся трубный сигнал. На горизонте показался отряд всадников — по-видимому, целый полк, — приближавшихся галопом. Вероятно, выстрелы привлекли их внимание, и они спешили узнать, в чем дело. Хасси скомандовал:

— Отступать к ущелью!

Кабилы пустили своих лошадей во весь дух. Во главе мчались Хасси и беглецы. Спаги летели за ними, изредка пуская вдогонку выстрелы.

К счастью, ущелье было недалеко, и в нем можно было защищаться, по крайней мере, в продолжение нескольких часов. Заботило Хасси приданое Афзы: он ни за что не хотел оставлять его.

— Надо продержаться хотя бы полчаса, пока я откопаю ящики, — сказал он графу и Энрике.

— Дай мне тридцать кабилов, — ответил тосканец, — и я попытаюсь задержать всадников. Граф же и Афза пусть тем временем едут в горы к марабуту и просят прислать подкрепление из ближайших деревень.

— Смотри не попадись! — ответил граф.

— Когда приданое Звезды Атласа будет в безопасности, и вы также, я медленно поднимусь вверх по ущелью. Кабилы из деревень будут, насколько возможно, прикрывать мое отступление.

Они собирались войти в ущелье, когда появился Рибо под охраной четырех кабилов.

У всех вырвался крик радости: все думали, что и бравого сержанта не пощадила пуля сынов Атласа. Но они едва успели обменяться с ним улыбкой и прощальным жестом. По ущелью уже начинали свистеть пули.

Хасси не потерял самообладания. Он отсчитал тридцать человек и приказал им спешившись занять скалы, чтобы сдерживать наступление неприятеля, пока Афза и ее приданое не будут в безопасности.

Нельзя было терять ни минуты. Спаги быстро приближались, очевидно намереваясь занять выход из ущелья.

Энрике едва успел расставить своих тридцать кабилов по склонам, как почувствовал, что кто-то треплет его по плечу. Обернувшись, он увидел Рибо.

— Ты здесь! — воскликнул легионер. — Почему ты не пошел за графом? Ведь ты не можешь сражаться со своими соотечественниками!

— Я не выпущу ни одного заряда.

— Беги, пока еще не поздно. Кто знает, что будет через полчаса. Ты свободен.

Рибо покачал головой.

— Нет, я посмотрю на битву.

— Тебя могут убить.

— На что мне жизнь? Блед мне опостылел…

Он сел на выступ скалы, обхватив голову руками.

«Уж не помутился ли он рассудком, что ищет смерти?» — подумал Энрике.

Он бросил быстрый взгляд на долину за скалами, занятыми его людьми.

Шагах в пятидесяти мавр, Ару и несколько кабилов поспешно отрывали ящики; вдали, уже высоко, удалялся граф, окруженный группой всадников, увозя в седле Афзу.

Спаги между тем приблизились и, спешившись, подходили рассеянным строем.

— Друзья! — скомандовал Энрике. — Стреляйте!

Кабилы не заставили повторять себе приказание, хотя им стала ясна вся невозможность устоять против тысячи двухсот человек, шедших на приступ высот.

Пули свистели с обеих сторон, и смелые горцы падали по нескольку сразу.

Энрике, видя безнадежность обороны, собирался приказать отступать, как вдруг увидел, что Рибо, не сходивший с места, свалился. Тосканец побежал к сержанту — тот был мертв: ружейная пуля поразила его в голову.

— Еще один погиб из-за Звезды Атласа, — со вздохом проговорил тосканец. Взбежав на высокую скалу, он оглянулся вокруг. У него оставалось всего человек десять, а спаги, проникнув в ущелье, уже поднимались по уступам скал. Сердце упало в груди храбреца, шутившего до сих пор со смертью.

— Конец! — прошептал он.

Он взглянул в ущелье. Облако белых бурнусов спускалось с гор наперерез спаги. Граф и Хасси, укрыв Афзу и ее приданое в надежном месте, стали во главе горцев и бросились к ущелью в надежде спасти последних его защитников.

Но было уже поздно!.. Спаги одним напором взяли высоты и добивали кабилов.

Один сержант подошел к Энрике, уже бросившему ружье, и, схватив его за грудь, кричал:

— Смерть тебе!

— Напрасно предупреждаешь меня, друг. Я проиграл партию и готов заплатить, — с грустной улыбкой ответил тосканец.

Командовавший полком, видя появлявшихся отовсюду кабилов, не решился бороться с ними в ущелье и приказал трубить отступление.