В дебрях Атласа - [30]

— А у тебя, должно быть, расплавленная бронза? — спросил граф, понизив голос.

— Мне хотелось бы поскорее покончить с ними.

— Потерпи, друг. Предоставь действовать Хасси.

— Твой тесть слишком осторожен.

— Он знает, что делает.

— В таком случае подождем. Как досадно, что нет в эту минуту хорошей сигары. С каким бы удовольствием я ее выкурил под самым носом леопарда или льва…

Мавр поднял ружье и всматривался в кусты, освещенные вновь появившейся луной.

— Нагнитесь! — вдруг приказал он европейцам.

— Он виден? — спросил тихо тосканец.

— Нет, но я его слышу.

— Кого?

— Леопарда.

— Я предпочитаю этого зверя льву. У леопарда размах не такой, как у льва.

— Но он не менее опасен, — сказал граф.

— Ничего! У нас три ружьеца; так или иначе, пошлем ему немного свинцового гостинца.

Они шли кустами, не опуская ружей. На дне рва не слышно было ни малейшего шороха, но чувствовался запах дикого зверя — запах, отравляющий воздух зверинцев и невыносимый для многих. Мавр первый почувствовал его и предупредил своих спутников.

Прошло две-три минуты, и в кустах послышался мягкий шорох и глухое рычание.

Мавр обратился к графу:

— Леопард в засаде, — сказал он.

— Стрелять?

— Нет, сын мой, подождем, когда он бросится.

— Хасси, есть у тебя сигаретка? — спросил тосканец.

— Зачем тебе, господин?

— Чтобы не так скучно было ждать, пока господин леопард решится выскочить. Мне надоело ждать.

Араб распахнул свой бурнус и подал молодому человеку пачку сигареток, говоря:

— Изволь, но не кури сейчас. Да ты не успеешь и зажечь.

— Ты, папаша Хасси, славный человек, но я не послушаюсь твоего совета и закурю себе под носом у этого ужасного леопарда.

Мавр взглянул вопросительно на графа.

— Бог с ним, — ответил магнат, улыбаясь. — Его не переделаешь.

— Хорошо, — сказал Хасси. — Только смотри, будь осторожен, леопард не заставит себя ждать.

— Что же, милости просим, если он только соблаговолит показаться, — ответил тосканец, сохранявший даже в самые тревожные минуты свою веселость.

Все трое прислонились к утесу, подняв ружья. В пяти метрах над ними Афза и Ару стояли настороже, неподвижные как статуи.

Прошло еще несколько минут тревожного ожидания. Хотя и владея собой, трое охотников все же не могли подавить глубокого впечатления, которое дикие звери производят на человека и победить которое не в силах никто при всем своем хладнокровии.

— И чего мы здесь стоим, словно три кариатиды, папаша Хасси? — опять заговорил вполголоса Энрике, начинавший терять терпение.

— Он не решается напасть, — ответил мавр.

— Может быть, ты ошибся?

— Нет, леопард притаился в этих кустах.

— А если выстрелить? — спросил граф.

— Ты думаешь, зверь один? — ответил Хасси. — Он наверное с подругой. Может быть, тут логовище, и мы найдем еще детенышей леопарда.

— Не оставаться же нам всю ночь караулить это логовище? — сказал тосканец.

Мавр оглянулся, взял большой камень и бросил его в кусты.

Глухое рычание, слышавшееся уже прежде, повторилось, но зверь, скрывавшийся в самой чаще, не решился показаться, даже несмотря на этот вызов.

Хасси сделал товарищам знак, чтоб они не шевелились, поднял второй камень и бросил его дальше в кусты.

Оттуда также раздалось как бы глухое мяуканье, перешедшее в громкое рычание.

— Ну что, я ошибся, сын мой? — обратился Хасси к графу. — Их двое.

— А нас трое, — заметил тосканец. — Звери не шевелятся и даже не обращают на нас внимания. Нечего сказать, приятное положение! Пять пар глаз любуются друг на друга.

— Хочешь спуститься туда? — спросил Хасси несколько недовольным тоном. — Займись тем зверем, который прямо против тебя, а мы позаботимся о втором.

— Если непременно так хочешь!

— Смотри, как бы они тебя не съели, — сказал граф.

— Не бойся, — отвечал тосканец. — Я вовсе не имею желания заставить твою жену смотреть, как человек мало-помалу станет исчезать в брюхе дикого зверя. И я ведь несколько светский человек.

— Ну так спустись вниз и поверни налево, мы же пойдем направо и разделим самца и самку. Но все-таки будь осторожен на пути.

— Буду серьезен, как адвокат.

— Не горячись, жди нападения и встреть зверя дулом ружья.

— Слушаюсь, граф.

Тосканец ощупал тяжелый ятаган с острым лезвием, данный ему перед тем Ару, положил палец на курок и начал спускаться в самый ров, между тем как Хасси и граф шли в сторону вдоль ряда камней, полускрытые высоким вереском.

Хотя и не боясь зверя, упорно не желавшего покидать свое убежище, тосканец тем не менее шел осторожно, останавливаясь через каждые два или три шага, опасаясь внезапного нападения, которыми славятся леопарды.

Дойдя до дна рва и чащи кустов, служивших, как он предполагал, убежищем зверю, Энрике дулом ружья раздвинул ветви и внимательно оглядел все вокруг.

Две то появлявшиеся, то исчезавшие зеленые точки сразу привлекли к себе его внимание.

«Вот ты где, мошенница, — подумал легионер. — Постой, я сейчас тебе раскрою череп доброй конической пулей».

Он медленно поднял ружье и прицелился. Он уже намеревался спустить курок, как две зеленые точки внезапно исчезли.

— Ах ты, дьявол! — проговорил он. — Удрала из кустов, даже не пожелав мне спокойной ночи! Да это, должно быть, кролик в шкуре леопарда. И арабы так боятся этих зверей.