В дебрях Африки - [66]

11-го числа все утро шел дождь, задержавший нас в палатках до 10 часов. К этому времени туземцы начали опять собираться и проделывать свои враждебные демонстрации, а потому Стэрс, Джефсон и Уледи повели людей тремя отдельными маленькими колоннами в атаку и произвели на горах значительный эффект. Между прочим захватили и пригнали нескольких коз, которых тут же роздали людям. Вообще события этого дня должны были доказать туземцам, что, враждуя с нами, они ничего не выигрывают. Была даже минута, когда я думал, что день завершится полным примирением: на вершине высокой горы, над нашим лагерем, показался человек и, когда все мои люди были в сборе, возвестил нам, что Мазамбони прислал его сказать, что он принял наши дары, но не мог придти в гости, как обещал, потому что этого не хотели его молодые Люди, желавшие непременно воевать. Но теперь он готов прислать нам дары и наперед будет нам верным другом.

Мы отвечали, что мириться и дружить согласны, но так как они насмехались над нами, то должны купить мир, одарив нас скотом, и если придут с пучками травы в руках — милости просим.

Следует упомянуть, что при каждом отряде воинов, спускавшихся с гор на битву, были крупные сухощавые собаки, очень смело нападавшие на нас.

Оружие племени вазамбони состояло из больших луков в 165 см и стрел в 70 см длиной; кроме того, они носят длинные и острые копья. Щиты большею частью длинные и узкие, но попадаются и другие, чисто угандского типа. Стрелы с зубцами, а копья сходны с теми, которые употребляются в Кара-гуэ, Ууа, Урунди и Ихангиро.

9. ПРИБЫТИЕ К ОЗЕРУ АЛЬБЕРТА И ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИБУИРИ

Двенадцатого декабря на рассвете мы вышли из лагеря без помехи и даже не слыхали ничьего голоса. Мы шли к юго-востоку через лощины и овраги, по которым протекали с гор многочисленные ручьи и речки, густо обросшие по берегам кустарниками, колючками и камышами. Там и сям попадались нам деревни, окруженные плантациями и роскошными нивами, но мы ничего не трогали, надеясь тем доказать туземцам, что если нас не трогают, то нет народа безобиднее нас. В 9 часов утренняя прохлада миновала и раздались первые воинственные клики: они исходили из деревень, расположенных по гребню холмов, окаймлявших спереди хребет Ундуссумы. Видя, что мы, не обращая на них внимания, продолжаем свой путь, они подошли ближе и бежали по скату холмов рядом с нашим правым флангом и в тылу.

К 11 часам дня за нами неотступно следовали уже две отдельные шайки туземцев: одна пришла навстречу нам с востока, другая же образовалась из местного населения долины, через которую мы прошли, никого и ничего не тронув.

В полдень шайки выросли и составляли многолюдное скопище разъяренных туземцев, из которых некоторые кричали: "Мы еще до вечера покажем вам, что мы мужчины, и сегодня же ни одного из вас не оставим в живых".

Так как до полудня мы делали привал и успели отдохнуть, то бодро пустились дальше по травянистой степи. Деревень не было видно, но толпы народа продолжали итти за нами, производя враждебные демонстрации и досаждая нам своими резкими криками и угрозами.

В 3 часа 30 минут мы пришли и стали в виду селений Бавира, из которых главное называется Гавира; они расположены на открытом месте по обеим сторонам крутого и обрывистого оврага, прорытого в глинистой почве бурным течением значительного притока Восточной Итури. Мы с авангардом стали на восточном берегу, пока туземцы сбегались — но опоздали, — чтобы помешать нам переправиться. Мои люди немедля сложили вьюки, и несколько человек отправились обратно на тот берег в помощь арьергарду. Там произошла горячая схватка, окончившаяся бегством неприятеля по всей линии. В наказание за то, что они целых четыре часа нас преследовали, мы проникли в ближайшие селения и зажгли по порядку все хижины на обоих берегах оврага; после этого мы поспешно сомкнулись и вскарабкались по крутому склону на возвышенное плато, метров на 60 подымавшееся над уровнем равнины, намереваясь оттуда дать отпор наступавшему неприятелю. Однако еще задолго до того, как нам удалось добраться до вершины, дикари разбрелись, предоставляя нам располагаться на ночлег в одной из деревень. Так как время было уже отдыхать, мы тут и остановились, но прежде всего, разумеется, позаботились укрепить свою позицию против ночного нападения.

Селение Гавира, в котором мы на этот раз ночевали, стоит на 1415 м выше уровня моря. День был для пешеходов чрезвычайно приятный, потому что с юго-востока все время дул нам навстречу свежий ветерок. Если бы не было ветра, мы бы страдали от жары. Когда солнце село, стало совсем холодно, а к полуночи температура понизилась до 16° Ц.

13-го числа мы направились к востоку на рассвете, чтобы успеть сколько-нибудь пройти спокойно, покуда туземцы сидят по домам, не решаясь подвергаться холодной утренней сырости. Короткая трава на лугах была еще покрыта крупными каплями росы, как после дождя. Арьергард немного задержался разрушением наших ночных укреплений, что делалось для того, чтобы дикари не знали, как и из чего мы их создаем; вскоре, однако же, и арьергард догнал нас, и мы в полном порядке вышли, готовые к дальнейшим подвигам. До третьего часа утра шли среди полнейшей тишины и спокойствия. Мы любовались видами и на досуге наблюдали очертания обширной равнины к северу от Восточной Итури, мы замечали, какое громадное количество конических холмов замыкает горизонт с севера, и как эти конические вершины сплачиваются в одну сплошную горную массу на востоке и на западе, как к югу вся поверхность земли представляет ряды волнистых холмов, в каждой складке которых протекает речка. Видели, как километрах в десяти впереди горная цепь Ундуссумы тянется на восток в страну Балегга и там образует заливообразные изгибы, в которых множество поселений находит и воду, и свежие луга для своих стад, и орошение для посевов проса, — далее было видно, как хребет загибается к северу и заканчивается на восток от нас. Отсюда уже нам видно было, что, следуя в том же направлении, через несколько часов мы будем проходить между северной и южной цепями и должны упереться в соединяющий их отрог, на вершине которого виднелось несколько селений. К этим-то селениям, замыкавшим наш горизонт, мы и направились теперь, намереваясь оттуда высматривать дальнейший наш путь и обдумывать план действий.