В чужом пиру похмелье - [10]

– В смысле, зачем нанял? – не понял меня Иван. – Он же, кажется, уже все разрулил. Георгий сам сказал, что проблем больше нет, он чист. – Акимов пристально посмотрел мне в глаза и, видно, понял, что я не та, за кого стараюсь себя выдать. Это заметно разозлило паренька, и он, состроив невероятно злую рожицу, принялся надвигаться на меня. – Стой, да ты наверняка из ментовки. Выведать все пришла, развести меня на базар решила… Думаешь, я лох какой? Нет уж, не выйдет, красавица.

– Ага, конечно, а то у меня больше других дел нет, – с усмешкой ответила я, даже не двигаясь с места и не выражая страха перед парнем. Впрочем, страха-то, конечно, и не было, потому как таких чудиков, как он, я никогда и не боялась. – Будь я из ментовки, сидела бы себе на рабочем месте и помалкивала в тряпочку. Им-то вон сколько отвалили за то, чтобы они ничего не делали, – продолжила врать я. И для достоверности со вздохом заметила: – Хотелось бы и мне среди них оказаться – ничего не делать, а бабки получить. Так нет, крутись тут вот…

– Врешь, – не поверил мне Акимов. – На черта его папаше сдалось что-то там еще выяснять? Больно ему это надо.

– Желает знать, соврал ли ему сын или нет. То бишь виновен ли он на самом деле или же нет, – пояснила я. – Моя задача – установить истину и доложить обо всем ему.

– А что, у Георга спросить нельзя было? – продолжал допытываться парень, но, поймав мой слегка насмешливый взгляд, тут же добавил: – Ну, даже окажись он виновен, что это меняет-то?

– Понятия не имею. Мне за что платят, то я и делаю, – равнодушно откликнулась я. Затем встала и принялась спокойно расхаживать по комнате, то и дело вертя в руках всевозможные безделушки, попадавшиеся по пути: вазочки, статуэтки, зажигалки.

– Так ты что, детектив, что ли? – с усмешкой поинтересовался Иван. Я коротко кивнула. – Во дает, баба – и вдруг детектив. И не боишься?

– Чего? – не поняла я.

– Ну как чего? Вдруг на настоящего виновного выйдешь, а он от тебя избавиться решит… – все с той же насмешливой интонацией произнес Иван. – Отдубасит, мало не покажется, а то и вовсе на тот свет отправит.

– Что ты имел в виду, говоря о настоящем виновном? – тут же прицепилась к его словам я. Затем села на свободное от разбросанной где попало одежды кресло, так как мое предыдущее место уже занял сам Акимов, и, посмотрев прямо в глаза парня, спросила: – Ну так что, убивал Георгий ту девушку или нет?

– Понятия не имею, – внешне равнодушно откликнулся парень, но я все же заметила, как он нервно вздрогнул в тот момент, когда понял, что я не отстану от него, пока он не ответит на мой вопрос. – Мне он не докладывался, – отвернувшись, добавил он на всякий случай.

– Ну да, а о том, что случилось, ты тогда откуда знаешь? – не поверила ему я. – И о том, что отец его отмазал?

– Так это все знают. Такое дело, про него ведь даже в газетах писали. А уж мы-то друзья, нам ли не знать, – зачастил Акимов, но тут же осекся: – Только остальное мне неизвестно. Я Георгия после происшествия только раз видел, он сказал, что все улажено и что он уезжает отдыхать. А больше ничего не говорил. Честно.

– Ну да, уехал, чтобы не мозолить папе глаза, – произнесла я вслух тоном, указывающим на то, что я также в курсе всего. – М-да, навертел тут твой Жора делов, а папаша теперь места себе не находит из-за него.

– Ага, – усмехнулся на мои слова парень. – Папаня же и сослал. И видно, надолго. Так что ему волноваться теперь до его возвращения?

– Ну так он все же отец, – заметила я. – Родительские страхи, они всем близки, у кого дети есть. Но ты лучше скажи, неужели Жора тебе даже не сказал, куда поехал? – продолжила выпытывать я у парня. Но, видя, что отвечать на этот вопрос Акимов не слишком торопится, а очень внимательно следит за моим поведением и проворачивает в голове различные варианты, на всякий случай добавила: – Всегда считала, что настоящие друзья обязаны навещать друг друга, где бы они в тот или иной момент ни находились. Я и то в курсе, а ты – нет.

– Но то ты, а то – мы, – в очередной раз пробежавшись пятерней по своей взъерошенной гриве, откликнулся парень, подозрительно посматривая в мою сторону и так и не решаясь сказать правду.

Не знаю, что его так сильно напрягало и подсказывало, что я не та, за кого стараюсь себя выдать, но он вел себя очень осторожно и не давал повода раскрутить себя на сердечный разговор. Видимо, понимал, что, окажись я из милиции, ему несдобровать – и с Георгием отношения испортятся, и папаша его может наехать. Зачем же тогда подставляться, когда можно просто сделать вид, что ты даже и не при делах. К тому же паренька, кажется, все же мучили сомнения: правду ли я говорю или просто пытаюсь выудить через него нужную информацию. Отвечая на все мои вопросы, он старался пристально наблюдать за моей реакцией и, едва замечал что-то для него подозрительное, моментально прекращал говорить или же резко начинал врать:

– Нам Георгий ничего не говорил. Знал же, что, если папаша узнает, что его навещают, ему головы не сносить. Не раз ведь так уже было – нашалит чего-нибудь – и в ссылку. Впрочем, мы, конечно, не дураки, догадываемся, где он. А что толку?