В чужом небе - [152]

— Предали они нас – вся Молодая гвардия скопом, — бросил Будиволна.

— Это как так – предала? — даже растерялся Бессараб.

— Видимо, сразу, — встрял Гневомир. — Посудите сами, части без уполномоченных, без проверенных командиров, почти весь личный состав – молодёжь откуда-то из глубинки, которых никто не знает. А части формируют в столице, значит, главный удар готовят именно там.

— А ты умён, — рассмеялся со своего стула Духовлад. — Со дня на день в столице грянет очередной переворот, только теперь монархический, а отсюда как раз подойдут свежие части, сразу с готовым царём. Не пройдёт и недели, как они с песней войдут в столицу и царя снова усадят на трон. А после Урд не просто выйдет из войны, а переметнётся на сторону Блицкрига, но это уже совсем далёкие планы.

— А нас со счетов вы уже списали, — хищно осклабился Бессараб. — Не рановато ли?

— Сколько вас тут? — отмахнулся Духовлад. — Две, максимум три потрёпанных кавдивизии и ещё дивизия пехоты, и то неполного состава. Вас просто сметут и не заметят.

В этих словах была не просто доля правды. Это и была правда – жестокая правда войны. Двум командармам нечего было противопоставить объединившимся против них блицкриговцам вместе с их наёмниками, добровольцам и перешедшим на сторону врага молодогвардейцам. У них просто не было для этого достаточно сил. И это если не вспоминать о небесном крейсере, который запросто может перемешать с землёй все пехотные и кавалерийские дивизии Будиволны и Бессараба в считанные минуты.

— Мы разберёмся, что нам делать, — резко бросил Бессараб. — И сейчас надо разобраться с вами двумя. Вы кто такие будете?

— Расскажи им, товарищ Гневомир, — рассмеялся, как ни в чём не бывало Духовлад. — Мне доподлинно известно, что вы с Готлиндом отлично посвящены во многие наши тайны. Наши люди в столице Котсуолда и особенно на Катанге оказались очень уж болтливы. Я мало что могу добавить к тому, что они уже выдали вам.

— А ты чего молчишь? — напустился на меня Бессараб. — Тебя я вообще не пойму – кто ты таков будешь. И нашим, и вашим, что ли, играешь?

— Если скажу, что только нашим, вряд ли вы мне поверите, — мрачно усмехнулся я.

— Выходит, ты мне тогда не всё рассказал, — прищурившись, глянул на меня Гневомир. — Надо было пристрелить тебя в том переулке, а после избавиться от тела. Меньше проблем было бы.

— Сволочной генерал не смог его пятью пулями убить, — заметил Будиволна.

— У нас было побольше, — заверил его Гневомир, запросто общавшийся с бравым командармом.

— Так ведь и ты, товарищ Гневомир, — сказал я, — далеко не всё мне рассказал. Например, о болтливых агентах наших врагов в Котсуолдской столице и на Катанге – предпочёл умолчать. У тебя остались от меня секреты, так чем я хуже, а?

Крыть тут Гневомиру было нечем. Потому он промолчал, а вот Духовлад неожиданно проявил благородство.

— Ратимир – результат исследований доктора Коробуда и профессора Боденя, проводимых на Катанге. Коробуд сбежал от нас, прихватив и находящегося без сознания Ратимира, хотел поведать всем, что творится на комплексе. Его перехватили и прикончили, а вот Ратимир не вовремя очнулся. Он отбился от моего отряда и скрылся от меня. Я преследовал его до самого Бадкубе, где потерял след, а после был очень сильно удивлён, когда он сам попал мне в руки. Можно сказать, с неба свалился.

Духовлад рассмеялся, и смех его отдавал хохотом безумца.

— А я очень сильно удивлён, что вы повязали беднягу Ратимира, после того, как его столько раз пытались убить мы.

— Откуда такое благородство? — удивился Бессараб, явно игравший теперь первую скрипку в этом небольшом оркестре.

— Тупость мне ваша надоела! — взорвался Духовлад. — Непроходимая тупость и подозрительность. Все вы одинаковые – варвары. Вы только и заслуживаете, что быть нашими рабами. Жаль ничего не вышло с массовым применением вещества, над которым мы так бились. Обратили б вас с громадное стадо баранов и пасли бы да стригли. Идеальное общество для варваров вроде вас. Как же я вас презираю!

— Эк его проняло-то, — усмехнулся Бессараб.

И тут уже «проняло» меня. Не знаю, что это было такое, но я почувствовал как странное, неведомое доселе чувство ледяными когтями вцепилось в меня изнутри. Не знаю, почему на Духовлада оно подействовало раньше и намного сильнее чем на меня, но и мне досталось очень сильно. Как будто изнутри всего меня скрутили в тонкий жгут и отпускать не желают. Каждый вдох и выдох давались с огромными усилиями. И всё же я каким-то чудом справился с этим, размотал чудовищный жгут, в который скрутилось всё внутри меня. А после обмяк на стуле и потерял сознание.

Маркиз Боргеульф наблюдал за тем, что творится в городе прямо под днищем его небесного крейсера, всё ещё украшенного флагом Народного государства. И результатом он остался более чем доволен.

— Похоже, профессор, вы превзошли самого себя, — произнёс он, не отрываясь от оптики. — Воздействие вашей установки ударило не только по молодогвардейцам, но по всем, кто связан с Нижними мирами. Как скоро прошедшие обработку энергиями Нижних миров бойцы будут снова готовы к бою?

— Расчётное время пять минут, — каким-то тусклым голосом ответил профессор Бодень. Он вообще выглядел каким-то погасшим после инцидента около каюты Сигиры. — Но интенсивность излучения моей установки оказалась сильнее, значит, и время на восстановление уйдёт больше. Сколько точно – сказать не могу. У нас просто нет приборов, замеряющих активность энергии Нижних миров.