В чужом доме - [74]

Возле перил бельведера он неподвижно простоял с минуту на резком ветру, который дул с открытой равнины; теперь ее не было видно, она была окутана тьмой, скрывавшей луг и лес. По дрожащему отблеску трех освещенных окон можно было угадать, где находится канал Карла V.

Внезапно Жюльен заметил парочку, сидящую на скамье; он еще раз оглянулся назад, но не увидел ничего, кроме прямых стволов, освещенных далекими огнями площади Греви; потом он направился к порту. В той стороне был только один фонарь, он освещал край моста. Мальчик медленно шел под сводом ветвей, где было особенно темно; он миновал какую-то изгородь, потом ступил в другую аллею, которая круто шла под гору, и остановился за последним кустом. Теперь ему предстояло пересечь освещенную зону. С минуту он выжидал. Мимо проехало два автомобиля. Потом какой-то велосипедист слез со своей машины и стал взбираться по откосу бульвара. Набережная Пастера была слабо освещена. Как показалось Жюльену, на ней никого не было. Прижав руку к груди, он глубоко вздохнул, помешкал еще немного, а потом пустился во весь дух через мост. Там он оглянулся и уже не так быстро направился к Бирже труда.

Дверь в комнату, где дежурили, была закрыта, но из-под нее пробивался свет. Мальчик прислушался и уловил голоса, их временами заглушал ветер, свистевший в кронах деревьев. Иногда ветер обрушивался порывами на здание, и где-то слева хлопал ставень.

Жюльен постучал. Голоса смолкли, потом кто-то крикнул:

— Войдите!

Мальчик толкнул дверь и замер на пороге, зажмурившись от яркого света.

— Входи и прикрой за собой дверь, — повторил тот же голос.

Голос принадлежал невысокому человеку, который проводил тогда собрание. Человек этот сидел сейчас на краешке стола, одна нога его касалась пола, а другой он покачивал в воздухе. Против него верхом на скамье устроился Доменк; он тут же поднялся и пошел навстречу Жюльену с протянутой рукой.

— Привет, малый, — сказал он, — я знал, что ты придешь.

— Добрый вечер, товарищ, — проговорил работник профсоюза. — Ты пришел за членским билетом?

— Да, — прошептал мальчик.

Он откашлялся, чтобы прочистить горло, и прибавил:

— Я хотел прийти раньше, да не мог.

— Знаю, — сказал Доменк, — знаю.

Профсоюзный работник рассмеялся и прибавил:

— Мы многое знаем.

Жюльен поглядел на них и улыбнулся.

— Должно быть, дядя Пьер беседовал с господином Жакье, — вымолвил он.

Доменк подмигнул человеку, сидевшему на столе, и проговорил:

— Мы тут знаем и такие вещи, о которых твой дядя даже не подозревает.

Мальчик нахмурил брови. Мужчины с улыбкой глядели на него.

— Но дело не в том, — продолжал Доменк, — ты пришел, и это главное. Сейчас секретарь выдаст тебе билет.

Работник конфедерации труда уселся за стол. Он спросил у Жюльена его имя и фамилию и заполнил билет.

— Подпишись-ка вот тут, — сказал он.

Жюльен поставил свою подпись, уплатил членский взнос, сложил билет и сунул его в задний карман штанов.

— Что ж вы все-таки знаете? — спросил он.

— Что тебе здорово достается от хозяина. Что за все время обучения ты еще ни разу не побывал дома…

Секретарь профсоюзной секции прервал Доменка и воскликнул:

— Словом, нам известно, что хозяин у тебя мерзавец и что его давно уже пора призвать к порядку!

Наступило молчание. Ветер стонал в подворотне и сотрясал дверь. Посреди комнаты весело гудела большая круглая чугунная печь. На минуту Жюльену вспомнилась печь в детском саду, куда он ходил: она была точно такая, с такой же решеткой.

— Не ломай себе голову, — сказал Доменк, — кое-кто из вашей кондитерской уже побывал здесь и получил членский билет.

Жюльен смотрел на мужчин. Они по-прежнему улыбались.

— Угадай, кто это? — предложил Доменк.

Мальчик был в нерешительности.

Взрослые весело рассмеялись.

— Верно, мастер? — спросил Жюльен.

— Ну нет, он-то этого не сделает! Не такой он человек, — сказал секретарь.

— Тогда не знаю, — пробормотал Жюльен.

Мужчины обменялись многозначительными взглядами.

— Это Колетта Паризо, — сказал Доменк.

— Колетта?

— Да, Колетта. Ваша Колетта. А почему это тебя так удивляет?

Мальчик с минуту подумал, потом сказал:

— Нет, не удивляет. Пожалуй, так оно и должно быть.

— Ее отец давний член конфедерации труда, — пояснил секретарь.

— Да, но он горький пьяница, а это неважная реклама, — заметил Доменк.

Профсоюзный работник пожал плечами и снова уселся на край стола.

— Обожди меня минутку, — обратился Доменк к Жюльену, — я скоро ухожу. Пойдем вместе.

Жюльен опустился на скамью рядом с ним.

— Ты только что упомянул о вашем мастере, — сказал секретарь. — Думаешь, он мог бы вступить в нашу конфедерацию?

— Он славный человек, — проговорил мальчик. — Я на него пожаловаться не могу.

Взрослые снова рассмеялись.

— А ты когда-нибудь слыхал о «Боевых крестах»?

Жюльен отрицательно качнул головой, помедлил, а потом спросил:

— А что это такое?

Мужчины рассмеялись еще громче.

— Ты, видать, не больно в курсе дела, — сказал секретарь. — Надо будет тебе еще многое разъяснить. А пока выслушай добрый совет: не говори своему мастеру, что ты собирался пригласить его сюда. Не думаю, что ему это понравится.

— И все же, уверяю вас, он славный человек, — повторил мальчик.