В чём секрет, Чарли? - [5]
Пот катится у меня по лицу: тень у подножия дерева почти не спасает от нестерпимой жары. Я смотрю на бессмысленные значки в тетради, и у меня начинает болеть голова. Шифровальной книги у нас нет, и к тайне этих палочек «Чёрный Камень» не имеет никакого отношения.
Я мотаю головой, и жгучие капельки пота затекают в глаза. Пока я пытаюсь проморгаться, мне в голову приходит одна мысль. Фигуры, выложенные из палочек, превращаются в размытые буквы…
Я указываю Диззи на первый рисунок.
– А что, если это не значки, а буквы? – спрашиваю я, ведя пальцем по странице. Я смотрю на Диззи не в силах скрыть радостного волнения. – Может быть, это вообще не шифр. По-моему, кто-то написал палочками слово… с ошибкой…
Диззи в замешательстве:
– Какое слово?
На мгновение сердце у меня замирает, когда я думаю, что, возможно, мне померещилось. Я вновь смотрю на страницу и пытаюсь понять, как это произошло…
– С, Ь, Е, М, – выговариваю я вслух, и буквы складываются в слово.
«Съем».
Я смотрю на Диззи. На его лице отражается ужас: мы оба поняли, что это значит.
И тут из-за деревьев выскакивает чудовище.
3
Чудовище одето в окровавленные лохмотья. Вытянув руки, оно издаёт душераздирающий вой.
Ветви над нами дрожат – птицы срываются с них и в страхе разлетаются. Чудище снова испускает вопль.
Ужас приковывает меня к месту. Я стою неподвижно, испуганно глядя на приближающийся кошмар.
Джонни Бейнс говорил правду.
Это Старый Крони.
Он пришёл за нами.
Я поворачиваюсь к Диззи. Рот у него широко раскрыт, и из него вылетает одно-единственное слово:
– Бежим!
Старый Крони загораживает тропинку, по которой мы пришли. Мимо его растопыренных рук проскочить невозможно, а оставшись на тропе, мы сделаемся лёгкой добычей.
На размышления – доля секунды.
Есть только один путь к спасению.
Я бросаюсь в заросли.
Нырнув под низко нависшие ветви, я проламываюсь сквозь подлесок и погружаюсь в сумеречный мир. Сердце бешено бьётся в груди. В полумраке передо мной возникает стена ежевики; свернув, я проскакиваю между кустами. Ботинки скользят по лесным цветам, спотыкаясь, я слепо несусь вперёд. В тусклых зелёных сумерках лес кажется бесконечным.
Я слышу, как за моей спиной кто-то ломится через подлесок, но не смею оглянуться, чтобы убедиться, что это Диззи.
Раздаётся торжествующий вой, совсем близко, и я вздрагиваю.
Старый Крони догоняет меня.
Тяжело дыша, я перепрыгиваю через упавшее дерево и чуть не поскальзываюсь на густом мху, ковром покрывающем землю. Я резко сворачиваю и ныряю между деревьями, надеясь, что лабиринт ветвей скроет меня от преследователя.
Продираясь сквозь заросли, я больше не слышу птиц – только хруст ломающихся сучьев. Колючки царапают мне руки. Я забираюсь всё дальше в чащу и чувствую, как в ушах стучит кровь; дыхание вырывается из груди судорожными всхлипами.
Выкатившись из зарослей, я замечаю под ногами что-то яркое, вскрикиваю от испуга – и тут же понимаю, что это лиса, наполовину засыпанная листьями. Но она не пускается бежать от моего крика; и когда с её рыхлой шкуры с жужжанием взлетает стая мух, я понимаю, в чём дело. Из-под листьев на меня смотрят незрячие глаза мёртвой лисы, словно предупреждая, что следующая на очереди – я.
Я спотыкаюсь, и бок пронзает резкая боль. Хруст веток неподалёку похож на ружейный залп – значит, чудовище приближается. От страха перехватывает горло; я оборачиваюсь и вижу, как из-за деревьев возникает Старый Крони.
Я перестаю дышать.
Он совсем рядом. Так близко, что видны выцветшие кровавые пятна на лохмотьях, в которые он завёрнут точно в саван. Голос Джонни Бейнса в моей голове произносит: «Старый Крони ест детей».
Теперь я ему верю.
– Диззи! – отчаянно зову я, но в ответ раздаётся лишь торжествующий вой неуклюжего страшилища – оно наконец меня настигло.
Сердце подкатывает к горлу. Не надо было сходить с тропы. Это владения Старого Крони. Я попаду в кастрюлю.
Старый Крони тянет ко мне руку; из-под складок окровавленного одеяния появляются заскорузлые пальцы. Увернувшись, я снова пускаюсь бежать.
Жаркий лес напоминает зелёный океан, где я тону, отчаянно пытаясь сделать последний вдох, прежде чем Старый Крони схватит меня и утащит в глубину. Я бегу что есть духу, но спотыкаюсь об упавший сук и запутываюсь ногой в плюще.
Я падаю, хватаясь руками за воздух. Время словно замирает; мгновение тянется, пока земля летит мне навстречу. Под гнилыми листьями я замечаю серый камень и понимаю, что сейчас будет больно. Одинокий луч света озаряет моё лицо – и тут же я слышу, как кто-то кричит:
– Чарли!
В черепе вспыхивает острая боль, и свет меркнет.
4
– Чарли… – Голос доносится словно издалека. – Чарли, ты как?
Сквозь сомкнутые веки я вижу свет. Розоватое сияние, испещрённое ломаными красно-чёрными линиями.
Больно. Нестерпимая резкая боль заполнила весь череп; но, когда я открываю глаза, сильнее всего болит висок.
